26 
— Смотрите, — сказала Анжелика. — Тот тип, который привязался к нам во дворе. Он не сводит с вас глаз!
Левка обернулся и увидел Гошу, который сидел за соседним столиком и обводил его по контуру пламенным взором.
— Отнесу-ка я ему пятьдесят рублей! — воскликнул Левка, поднимаясь. — И пивом угощу. Надо же как-то возместить человеку моральные издержки.
— Господи, какой вы благородный человек! — восхитилась Анжелика.
Получив свой полтинник, на который он, впрочем, уже не рассчитывал, Гоша сказал Емельянову примерно то же самое: что он благородный человек и у него золотое сердце. Левка возвратился за столик, лучась довольством, чувствуя себя щедрым, порядочным и вообще — неотразимым. Не успел он усесться на свое место, как за соседним столиком завязалась перебранка с потасовкой. Молодой человек поссорился со своей дамой и начал громко обзывать ее. Дама вспылила, вскочила и немедленно получила оплеуху. Упала на стул и залилась слезами. Ее обидчик захохотал и развалился на стуле.
— Сделайте что-нибудь! — шепотом потребовала Анжелика. — Вы же можете. Как тогда — руками.
— А вдруг ничего не получится? — пробормотал Левка, покрываясь испариной. Драться в кафе ему не хотелось. Он, конечно, в меру задирист, но вряд ли ему удастся угомонить такого здорового типа. Тем более, тот сильно навеселе.
— Вы должны попробовать! — подгоняла его Анжелика.
Выхода не было. Левка встал, глубоко вздохнул, повернулся к буяну и, подобно дирижеру, поднял руки над головой. Пальцы он собрал в щепотки, потом начал делать ими быстрые движения, как будто разбрасывал семена. И приговаривал при этом:
— Пыш-ш! Пыш-ш!
— Ты что, дурак? — немедленно спросил буян. Однако голос у него был не слишком уверенный.
Люди вокруг с любопытством уставились на Левку, даже разговоры смолкли, и сразу стало слышно, как на улице перекрикиваются дорожные рабочие.
— Ты что это делаешь, а? — снова спросил парень и медленно встал. Ростом он оказался на голову выше «медиума». — Чего ты на меня пшикаешь, а?
— Давайте, давайте! — громким шепотом подбодрила Анжелика. — Концентрируйте энергию!
— Пыш-ш! — уже менее уверенно повторил Левка, чувствуя, как по его спине поползли первые капли пота. Сейчас его свалят с ног и разберут на косточки прямо у всех на глазах. Как неудобно.
Буян сделал шаг в его направлении, остановился, собрал глазки в кучку и воскликнул:
— Ой!
Левка опустил руки и с любопытством уставился на него.
— Что такое? — испугалась девица, за которую Левка якобы заступался. — Что с тобой, Коленька?
Судя по всему, у Коленьки неожиданно заболел животик.
— Ой, как схватило! — пожаловался он и согнулся пополам. — Ой-ой-ой!
Он повалился на свой стул, а Анжелика потянула Левку за рукав и восхищенно сказала:
— Вот это да! Ну вы даете! Да у вас настоящий дар!
Левка недоумевал. «Может быть, я и вправду обладаю неведомой силой? Как рыцарь джедай? — подумал он. — Или это просто совпадение? Надо будет позже проверить». Как бы то ни было, но в глазах Анжелики он выглядел не каким-то там Левкой, а настоящим львом. И эта девушка, ставшая свидетельницей его величия, неожиданно очень ему понравилась. Он пошел провожать ее до дому самой длинной дорогой и в лабораторию вернулся только к вечеру.
* * *
Никогда прежде Виктор не думал о Полине. Не думал так. Не волновался о ней. Волноваться был удел Глеба. Астахов только снисходительно хмыкал: ну как же — старший брат! И вот все переменилось.
— Куда она могла подеваться? — спрашивал Глеб, в который раз бросая бесполезную телефонную трубку! — Бестолковая девчонка! Как она не понимает, что, рискуя своей жизнью, мешает нам заниматься серьезными делами! Мы беспокоимся о ней вместо того, чтобы работать и решать важнейшие проблемы.
— Я чувствую себя ужасно, — признался Виктор. — Ведь это я во всем виноват. Если с Полиной что-нибудь случится… Я знаю ее характер! Если ей что взбрело в голову…
— Все дело в том, что мы понятия не имеем, что она задумала! — с нажимом произнес Глеб. — Когда она была замужем, я хотя бы не нес за нее персональной ответственности. За все отвечал Коля.
— Кстати, — Виктор кашлянул. — Этот Коля… Он как был, ничего?
— В каком смысле? — Глеб воззрился на него поверх очков, по обычаю, сползших на самый кончик носа. — Про что ты спрашиваешь?
— Про что спрашиваю? Ну… Почему они развелись?
26 
