54 
— Я рискую головой, встречаясь с тобой, — прошипел Ракитин, — так что давай, Костыль, не будем друг перед другом пальцы гнуть. У нас общие интересы.
— Ладно, — пожал плечами Костыль. — Вы мне заплатили. Пусть это будут наши общие проблемы.
— Вовремя вспомнил, что я тебе заплатил, — не меняя зловещих интонаций, продолжал Ракитин. — А ты — не забудь — этих денег пока не отработал.
— Случайность, — пожал тот плечами. — Такое бывает. Я же сказал, что все сделаю.
— Но у меня нет времени!
— А вы вообще понимаете, кого заказали? — спросил Костыль, проявляя первые признаки человеческих эмоций. — Густова просто так не подловить. Вы скрываете от меня информацию. Это все равно, что дать мне в руки камень и потребовать убить тигра.
— Но ты тоже профессионал! — возразил Ракитин.
— Я был на войне, и у меня всего-навсего не дрожит палец на курке. Если это называть профессией, то ладно. Только после первой неудачи, боюсь, это уже не играет никакой роли.
— Хочешь сказать, Густова теперь не достать?
— Да нет, почему? Достать можно кого угодно. Но мне самому тоже хочется остаться в живых.
— Делай, что считаешь нужным, но Густов не должен больше появляться в моем офисе.
— А зачем он туда ходит?
— Зачем? Он избрал такой способ давления.
Его собеседник вскинул брови, рассчитывая на продолжение, но его не последовало.
— Вот что, Костыль, — помолчав, сказал Ракитин. — Заплачу тебе еще столько же, если к завтрашнему вечеру ты решишь мою проблему.
Костыль быстро сообразил, что сумма заслуживает внимания.
— Это точно? — спросил он.
— Я доплачиваю за риск и за скорость. И даже переплачиваю.
Костыль лучше кого бы то ни было знал, что за собственную шкуру переплатить нельзя. Но не стал делать по этому поводу замечаний.
— Тогда мне надо идти, — сказал он.
— Иди, иди, — благословил его Ракитин. — Когда все будет сделано, звякни. Не забудь: позвонишь из автомата и скажешь только кодовые слова.
— Я помню.
Когда Костыль ушел, Ракитин достал из кармана отглаженный, пахнущий одеколоном платок и промокнул лоб и переносицу.
— Опять я, черт побери, рискую один, — пробормотал он.
Можно было, конечно, подключить к операции своего зама, Голубева, но тогда риска только прибавится. Чем меньше людей в курсе, тем меньше языков. Мало ли что может заставить человека сболтнуть лишнее.
* * *
— Как вас много, — сказал Самойлов, потирая нос. — Я думал, молодой человек, вы один. — Он с интересом поглядел на Астахова, потом широко развел руки. — Что ж, рассаживайтесь. Думаю, разговор нам предстоит долгий.
Все сели и замерли. Глеб с Левкой уставились на Самойлова, Виктор — на Полину, та смотрела в пол. Из-за своего прокола чувствовала она себя не слишком уютно. «И ведь я абсолютно не виновата в том, что увидела, как кто-то хочет убить усатого! — уговаривала она себя. — И в том, что Самойлов решил удалить меня с места событий, тоже». Глеб тем временем думал: «Раз с Полиной все нормально, надо успокоиться и вести себя сдержанно. Кстати, у Витьки абсолютно глупое лицо. Левка похож на собаку, которая смотрит в рот хозяину. А этот рыжий, кажется, и в самом деле играет на нашей стороне».
После того, как Полина сбивчиво доложила ребятам о том, что с ней случилось возле здания фонда, инициативу перехватил Самойлов.
— Итак, — начал он с приятной миной на лице, как добрый следователь в кино, — расскажите, что с вами случилось. Каким образом вы, — он кивнул в сторону Виктора, — оказались в столь незавидном положении? Почему бандиты охотятся за вами?
— Выходит, вы уже знаете, что эти типы — бавдиты? — оживилась Полина.
— Знаем.
— Почему же тогда они на свободе?
— Потому что мы совсем недавно занялись этим делом, — терпеливо пояснил Самойлов. — И обнаружили одну весьма странную вещь. Часть людей, составляющих группу, за которой мы установили наблюдение, была брошена на поиски некоего Виктора Астахова. А он, по всем косвенным признакам, не имеет никакого отношения к их делам. Этот орешек мы пока так и не раскололи. Хотя я сразу же вычислил, где вы, Виктор, скрываетесь. Просто проследил за вами, когда вы ехали на дачу Полины.
— Интересно, — сказала Полина, — почему вы его вычислили, а бандиты нет?
— Думаю, их подвела одна очень распространенная ошибка — они приняли свой собственный вывод за аксиому.
— И какой же это был вывод? — заинтересовался Левка.
54 
