очень нудно 
41 
– Какая же?
– Невестой должна быть ты!
– Мне приятно слышать то, что ты говоришь. Даже если это совершенно невозможно.
– Лили, умоляю, передумай… Это наша последняя возможность. Давай уедем вместе.
– Когда? Сегодня вечером? И покинем бедных Джорджа и Корнелию справлять свадьбу без жениха? Это будет неслыханным скандалом.
– Какое мне дело до скандалов? Давай уедем прямо сейчас. Я сделаю тебя счастливой… я заставлю тебя поверить, что весь мир – ничто по сравнению с любовью.
– Дрого! Дрого! Как часто я должна повторять тебе, что это невозможно? И без того все устроится наилучшим образом. Когда ты вернешься из свадебного путешествия, ты сам увидишь, как легко нам будет встречаться, бывать вместе; мы будем счастливы! Все станет проще и лучше, чем раньше, когда Джордж еще не начал пакостить нам.
– А что, если Корнелия тоже начнет пакостить, как ты это называешь?
– Корнелия ничего не узнает! С чего бы! В самом деле, Дрого! Не будь таким несносным. Осталось мало времени, я так чудовищно устала, так много было сделано.
– Бедняжка ты моя! Дорогая! Я не собираюсь рассыпаться в благодарностях за то, что ты сделала. По мне, эти хлопоты не нужны. Но, если позволишь, я скажу тебе о своей любви.
– Да, Дрого, скажи. Скажи поскорее, а потом уходи.
– Иди сюда!
В его голосе слышались глубокие, зовущие нотки.
– Обними меня крепче, Дрого! Пройдет так много времени, пока мы увидимся снова!
– Лили, Лили! Не напоминай мне об этом. Я люблю тебя. Ты сама знаешь, как я люблю тебя!
– Что это? – Лили кинула быстрый взгляд через плечо, которое сжимал герцог.
– Что ты имеешь в виду?
– Я уверена, что слышала какой-то звук.
– Тебе показалось. Джордж торчит в клубе. Даже если он и вернется домой, то я зашел на секунду, взглянуть на свадебные подарки.
– Но я уверена, что слышала какой-то очень странный звук, – настаивала Лили.
Корнелия медленно отодвинулась от двери будуара. Звук, который донесся до ушей Лили, подумалось ей, был звоном ее разбитого сердца.
Глава VII
Толпа зевак, окружавшая церковь Святого Георгия на Ганновер-сквер, разразилась бурными приветствиями, когда королева Александра в сопровождении принца Уэльского ступила на церковный двор.
Конной полиции приходилось прилагать значительные усилия, чтобы направлять движение экипажей, которые двигались нескончаемым потоком последние два часа, подвозя гостей, прибывающих на венчание.
Толпе представилась возможность увидеть всех знаменитых красавиц. Бурю восторгов вызвало появление герцогини Саферлендской в роскошной шляпке с перьями, которая выгодно подчеркивала ее белокурую красоту. Шумное восхищение заслужила внешность графини Варвик. Свою долю комплиментов получили герцогиня Вестминстерская с сестрой, принцессой Плесси.
Когда из кареты показалась Лили, ослепительно красивая, одетая в небесно-голубые цвета, и с огромным букетом гвоздик, восторженные возгласы толпы разнеслись до Оксфорд-стрит. Спустя несколько секунд после того, как королевские гости заняли свое почетное место и смолкло возбужденное перешептывание, была замечена карета невесты, движущаяся от Маддокс-стрит.
Наступил долгожданный момент. Толпа неожиданно хлынула вперед, потеснив полицейских, которые, взявшись за руки, пытались восстановить порядок.
Лорд Бедлингтон вышел из кареты первым. Его фрак украшала большая белая гвоздика. Когда он ступил на тротуар, по толпе понесся чуть слышный шепоток в его адрес. А затем из кареты показалась украшенная венком из флердоранжа склоненная головка, и на тротуар ступила невеста.
Лорд Бедлингтон предложил руку невесте. Толпа жадно разглядывала каждую мельчайшую деталь атласного подвенечного платья, украшенного пышной пеной брюссельских кружев. Вдруг кто-то громко сказал:
– Блими! Ты когда-нибудь видел невесту в шорах?
Это замечание вызвало смех, но по той причине, что английские зеваки всегда любят невест, насмешки утонули в разразившихся аплодисментах и выкриках: «Счастья!», «Удачи!», «Благослови тебя Господь, дорогая».
Вряд ли Корнелия слышала или замечала что-либо, творившееся вокруг нее. Все представлялось ей далеким и нереальным, будто происходило во сне. Когда она дотронулась до предложенной ей дядей руки, то не почувствовала прикосновения, словно пальцы ее онемели.
41 
