очень нудно 
50 
– А вы уверены, что за это время на меня никто не донесет? – спросил маркиз. Голос его был резким, и было видно, что он прилагает неимоверные усилия, чтобы сдержать свою ярость.
– Извините, – проговорила Мелинда, – но я не могу остаться.
Совершенно отчаявшись, она оглядела комнату испуганным взглядом; у нее возникло чувство, что стены давят на нее, превращают ее в узницу. Перед ее глазами вновь возникла та вечеринка, с которой она не так давно вернулась.
Если то было общество, в котором ее принуждают оставаться еще шесть месяцев, то она просто не выдержит. Она и не представляла, что у людей из высшего света могут быть столь странные знакомые. Она еще не вполне поняла, что же там происходило, что это было неприлично и плохо; и, потеряв остатки сил от всего того, что ей пришлось пережить за последние два дня, Мелинда почувствовала, что больше вынести не может.
– Я… извините, – повторила она, – но я обязательно должна уехать.
– Послушайте, Мелинда, – вмешался капитан Вест. – Вы не можете так поступить с бедным Дрого! Неужели вы не понимаете, что это будет стоить ему по меньшей мере двух миллионов фунтов? Может быть, звучит не правдоподобно, но это правда.
– Но почему вы не можете по-настоящему жениться на какой-нибудь девушке, которую вы знаете и любите? – грустно спросила Мелинда.
– Хотите знать правду? – резко спросил маркиз. – Я не могу этого сделать, потому что я испытываю отвращение ко всем женщинам. У меня нет никакого желания жениться.
– Отчасти я могу понять вас, – сказала Мелинда, вспомнив о полковнике Гиллингеме. – Но я не могу оставаться с вами целых шесть месяцев, вы должны понять это.
– Почему не можете? – спросил маркиз. – У вас есть какие-то другие обязательства?
– Я… я собиралась, – начала было объяснять Мелинда, вспомнив о своей нянечке.
– Дело в Хартингтоне, не правда ли? – прервал ее маркиз. – Ну, так что же он предложил вам? Что бы он вам ни посулил, я дам вдвое больше, втрое, если хотите. Дом? Карету? Драгоценности? Лошадей? Вы можете пользоваться в течение этих шести месяцев моими лошадьми, а после у вас будет лучшая упряжка, которую барышники могли бы предложить самому сиятельному лорду.
– Лорд Хартингтон не имеет к этому никакого отношения, – уставшим голосом возразила Мелинда. – Дело в том, что он влюблен в ту даму, которую вы называете Кеглей. Он посоветовал мне никогда ни в кого не влюбляться, а я заверила его, что у меня и нет такого намерения.
– Совершенно очевидно, – продолжал маркиз, – что у вас нет сердца. Если бы в вас была хоть капля сострадания, то вы поняли бы, в каком безвыходном положении я нахожусь, и посочувствовали мне.
Мелинда не могла сдержать улыбку. Было что-то абсурдное в самой идее, чтобы Мелинда Стейнион, без гроша за душой, без положения в обществе, испытывала жалость к могущественному лорду Чарду. Но потом, когда она вспомнила, какой властью располагает этот человек, ее охватил страх.
– Пожалуйста, прошу вас, позвольте мне уехать, – взмолилась она.
– Но вы не можете этого сделать! – воскликнул капитан Вест. – Вы обязательно должны уяснить это, Мелинда. Дрого выполнит любое ваше желание, даст вам все, что только пожелаете. Вы станете богатой женщиной. Поверьте, это кое-что значит.
– Я хочу только те пятьсот гиней, которые вы обещали мне, – сказала Мелинда. – Этого будет достаточно.
Маркиз сделал жест, который показал, что он находится в раздражении крайней степени.
– Можете не рассчитывать на то, что я поверю в это, – резко оборвал он ее. – Что значат пятьсот гиней для женщины, подобной вам? Да ведь вы их растратили бы на платья в течение месяца, если не раньше! Как вы можете отдать предпочтение тому образу жизни, который вы ведете в настоящее время, отказываясь от моего предложения?! У вас будет полная свобода; вы сможете утолять свои прихоти, где пожелаете; вам никто и никогда ничего не будет приказывать. Вы сможете жить в роскоши, в изысканной обстановке и даже – если это важно для вас – вращаться в своем собственном кругу. И, разумеется, принимать гостей. Неужели все это не привлекает вас?
Мелинда отрицательно покачала головой.
Она думала только о маленьком домике в деревне, в котором она собиралась жить вместе со своей нянечкой. Та вечеринка, на которой они недавно присутствовали, вновь предстала у нее перед глазами, и ее охватил неизъяснимый ужас. Подобные люди никогда бы не могли быть приняты в ее доме.
50 
