очень нудно 
70 
– Скажите, а не найдется ли в этом доме амазонки, которая подошла бы мне? – спросила девушка у горничной.
Вид у горничной был еще более надменный, чем накануне.
– Не имею ни малейшего представления, мисс, – ответила она, – но я спрошу у экономки, миссис Медоуз.
Миссис Медоуз оказалась пожилой, седой женщиной; она, как показалось Мелинде, изучающе окинула ее взглядом.
– Амазонка! Совершенно не представляю, где можно достать подходящую для вас. Вы такая миниатюрная.
– Ну, пожалуйста, – проговорила Мелинда, – прошу вас, подыщите для меня хоть что-нибудь приличное. Это для меня очень важно!
Сейчас Мелинда понимала, что отказ от состязания будет равносилен ее поражению, и не только от Кегли, но и от маркиза тоже. На краткий миг она заколебалась, думая, что поступила неразумно, рискнув всеми своими деньгами, всеми надеждами на собственный домик, на спокойную жизнь вместе с нянечкой, когда согласилась на это неравное пари. Но потом поняла, что поступить иначе была бы не в состоянии, потому что ненавидела Кеглю и обязана была победить ее – и не только в предстоящих скачках.
– Пожалуйста, помогите мне, – умоляла она экономку.
Миссис Медоуз взглянула в ее маленькое взволнованное личико и почти непроизвольно воскликнула:
– Ну никак не могу понять, зачем такой молоденькой очаровательной леди, как вы, принимать участие в этих диких забавах. Вы еще слишком юная для развлечений подобного рода.
– Я обязательно должна соревноваться с ней, – сказала Мелинда скорей себе самой, чем экономке.
– Я ведь имела в виду не только скачки, – сказала миссис Медоуз и тут же одернула себя:
– Но, разумеется, это не мое дело. Пойдемте, мисс, пороемся в моей кладовке: а вдруг там найдется что-нибудь подходящее для вас. Как жаль, что вы не юноша, потому что у меня сохранилась вся одежда его светлости еще с тех времен, как его впервые посадили в седло. А еще там хранится одежда покойной госпожи маркизы; она всегда оставляла часть своей одежды здесь, но, к сожалению, она была гораздо крупнее, и вам из ее гардероба вряд ли что-либо подойдет.
К тому времени они уже добрались до комнаты экономки, за которой располагалась кладовая, целиком заставленная платяными шкафами.
– Здесь только поношенная одежда? – спросила Мелинда, оглядываясь вокруг себя.
– Да, мисс, именно так, – ответила миссис Медоуз, – и большей частью превосходная.
Здесь есть мантия пэра, в которой его светлость присутствовал на коронации ее величества, и даже одежда его деда и его бабки. Здесь хранится диадема ее светлости, а также подвенечные платья четырех поколений. Его светлость иногда поддразнивает меня и называет мою кладовку «музеем». И он не так уж далек от истины, ведь все это – часть истории Чарда, – миссис Медоуз говорила с гордостью, но потом словно тень легла на ее лицо. – Но никогда еще прежде этот дом не видел дам, подобных этой. – Она проговорила слово «дам» так, что в ее устах оно приобрело презрительный оттенок.
– Поэтому я и должна обязательно победить ее, – сказала Мелинда. – На мой взгляд, она просто чудовище. Я еще ни разу не видела такой ужасной женщины. Но в то же время она так красива!
– У женщин, подобных ей, и красота может быть отталкивающей! – резко прервала ее миссис Медоуз, а потом вдруг радостно воскликнула:
– Смотрите, у меня же есть то, что вам требуется! Мисс, у меня есть просто замечательная вещь для вас! Я даже и не подумала об этом прежде, потому что она из коллекции моих самых любимых платьев. Я говорю об амазонке, которую носила бабушка его светлости, когда была во Франции и принимала участие в охоте на кабана, устроенной королем Людовиком IV.
Насколько я помню, она была очень хрупкого телосложения, правда, в мое время она, разумеется, была уже дамой весьма преклонного возраста, но всегда строго следила за фигурой, и в кладовке осталось великое множество ее нарядов, которые и сейчас вызывают восхищение.
Во время своего рассказа миссис Медоуз поочередно открывала дверцы гардеробов; наконец она извлекла из одного из них прелестную амазонку из темно-голубого бархата, украшенную серебряными галунами и сверкающими пуговками с голубыми сапфирами. Вырез был отделан роскошным кружевным жабо; к наряду прилагалась крошечная треугольная шляпка с изогнутым страусиным пером.
– Очаровательно! – воскликнула Мелинда. – Но каковы пуговки! Неужели это настоящие камни?
70 
