122 
– Рубин лучше сочетается именно с золотом,– наставительно произнес второй адвокат.– И я не вижу ничего плохого в этом полезном металле, брат.
Первый адвокат шумно выдохнул.
– Вот значит как,– проговорил он.– Значит, мы договоримся?
Второй адвокат скептически поднял бровь. Из общности исповедуемой идеологии вовсе не вытекало, что он станет пренебрегать собственными интересами. Скорее наоборот, учитывая, какая это идеология.
– Договоримся? Не уверен.– Он спрятал сатанинский значок и поправил галстук.– Пока предложение выглядит не слишком интересно.
– Десять тысяч мальчишке – слишком много,– сказал первый адвокат.– Я думаю, ему хватит пяти. А пять – вам. И версия самоубийства.
– Не выйдет,– сказал второй.– Установлено, что большинство повреждений – прижизненные.
– А если завещание? – задумчиво проговорил второй.
– Поясни.
– Наставник, зная, что все равно погибнет, завещал ученику принести его в жертву согласно ритуалу. И ученик исполнил последнюю волю учителя.
– От ответственности не освобождает,– возразил первый адвокат.– И где завещание?
– Завещание можно организовать,– ответил первый адвокат.– А ответственность… Все-таки, он – несовершеннолетний, а посадят его и так, и этак. Объясните ему, что осужденный за убийство, он будет иметь на зоне значительный авторитет. И вообще, какое нам дело до этого сопляка?
– Никакого,– согласился второй.– Но у меня есть репутация, которая стоит больше десяти тысяч.
– Сколько? – напрямик спросил первый адвокат.
– Тридцать.
– Пятнадцать.
– Двадцать восемь.
– А я ведь могу сделать так, что вам просто прикажут,– припугнул первый адвокат.
– Прикажут? Мне? – Второй адвокат ухмыльнулся.– Интересно знать, кто осмелится мне приказать?
– Посвященный в таинства!
– Не думаю.
– Почему это?
– Потому что в моем круге – это я.
– Виноват,– первый адвокат смутился.– Но почему тогда…
– Мне хорошо заплатили,– второй адвокат усмехнулся.– И еще попросил тот, кто имеет право просить. Пара недель за решеткой пойдет вашему клиенту на пользу.
– А потом?
– Вы заплатите мне двадцать пять тысяч. Еще три – моему клиенту. И он возьмет убийство на себя. Но ваш клиент должен сообщить дополнительные подробности. О том, как он убивал, какие-нибудь детали, не известные следствию. Иначе ничего не выйдет.
– Мой клиент не убивал Пархисенко. По крайней мере он так утверждает.
– В таком случае, кто его убил? – с иронией осведомился второй адвокат.
– Может, ваш?
– Мой клиент утверждает, что он тоже его не убивал.
– Но он был последним, кто его видел живым!
– Мой клиент признает,– заметил второй адвокат,– что действительно, угрожая оружием, оглушил Пархисенко, связал его, отпустил Герасимову…
– Этого нет в материалах! – воскликнул первый адвокат.
– И не будет,– сказал второй.– Могу я продолжать?
– Да, конечно, прошу прощения.
– Отпустив Герасимову, он привел Пархисенко в чувство, облив водой, и предупредил, что если тот не оставит его в покое, то мой клиент его убьет. Этого тоже нет в материалах дела, верно?
– Да, да! И что было потом?
– Потом мой клиент положил рядом со связанным Пархисенко нож и ушел. Дверь в котельную он не запирал.
– И вы ему верите?
– А почему я должен ему не верить? – удивился второй адвокат.– Разве есть факты, противоречащие этой версии?
– Фактов нет, но… Кто-то же зарезал Пархисенко! Если не мой клиент, и не ваш, то кто?
– Любой из них. Или кто-то еще. Разве для нас имеет значение, кто именно? Нам важно, что решит суд.
– Совершенно верно,– согласился первый адвокат.– Значит, наш договор…
– … Вступит в силу, как только я получу деньги.
– В таком случае, позвольте откланяться.– Первый адвокат встал.– С вами было приятно иметь дело!
– Взаимно,– кивнул второй адвокат и сложил пальцы в магическом жесте.
Первый ответил, и из его ответа было видно, что в иерархии последователей сатаны он стоит на более низкой ступени, но тоже не из последних.
Ни тот ни другой еще не знали, что их разговор не имеет смысла. Примерно полтора часа назад в тюремной больнице умер от внезапно случившегося инфаркта Николай Иванович Мучников. По словам его сокамерника, причиной инфаркта послужило нечто непонятное. По показаниям сокамерника Мучникова («наседки» Онищенко) и охранника, как раз в этот момент вошедшего в камеру, заключенный увидел что-то, не видимое остальными. И это увиденное Мучниковым так напугало сатаниста, что сердечко не выдержало. Охранник же посчитал, что заключенный «косит под дурку», и пошел за доктором, особо не торопясь. За что получил выговор от начальства.
122 
