101 
«Совсем дитя!» – думал он.
Девушки кончили стирать, выкупались и отжимали сейчас мокрые волосы.
– Она зовет меня! – вдруг проговорил Санти.
– Этайа?
– Да.
– Мне проводить тебя?
– Нет. Благодарю, теперь я сам найду дорогу!
Когда юноша ушел, Биорк поднялся и направился в противоположную сторону.
Под большим деревом, положив голову на подушку с яркой вышивкой, спал Нил. Великан любил свежий воздух. И комфорт тоже любил. Приставленный к Нилу шпион перемигнулся с соглядатаем вагара.
«Быть тебе без обеда!» – подумал Биорк, знавший, что проспать десять часов кряду его сыну ничего не стоит.
Кое-кто из встречных с удивлением поглядывал на вагара. Не все видели его прежде, а во Владении детей не было. Соххогоя их не любила, а кулинарных пристрастий своего покойного мужа не разделяла.
Шпиону, приставленному к Биорку, казалось, что тот бесцельно шатается по Владению, не зная, чем заняться. Вагар же успел прикинуть пару возможных путей ухода, изучил окружавшую Владение стену и решил, что преодолеть ее можно, но перетащить пардов вряд ли удастся. Поэтому наилучший путь – через ворота. Если не считать времени, когда один дозор сменяет другой, там было только пять стражников. Не слишком много для них. Но потом по следу беглецов устремится не меньше сотни воинов. Будь это обычные солдаты, это бы не встревожило вагара. Но стражи соххогоев были отнюдь не обычными солдатами. Вагар видел их на тренировках: настоящие бойцы! И все же, будь он один – побег не был бы проблемой. Но он не один. Впрочем, нет тюрьмы, из которой нельзя сбежать. Тем более если тюрьма размером в сотни квадратных миль. Только Биорк позвоночником чувствовал: времени в обрез – два-три дня. Плохо. Потому что ни один из обдумываемых вагаром вариантов побега не был безукоризненным.
Биорк дошел до игровой площадки и перепрыгнул через низкое ограждение. Сегодня было не слишком жарко: облачка то и дело заслоняли Небесное Око. Биорк отошел в дальний угол и занялся гимнастикой. То, что он делал, не превышало возможностей плохонького акробата – большего здесь он позволить себе не мог.
Шпион, которому надоело смотреть на прыжки и приседания, отправился туда, где играли в мяч.
Мысли вагара сосредоточились на соххогое, но у него было слишком мало информации. Тренированный мозг Биорка питался только фактами. А тут необходимо было или ви€дение Этайи, или…
«Если бы Нил поменьше дрых!» – подумал он. И сразу понял, что несправедлив к сыну. У того – свои цели. И у фьёль – свои цели. И у Эрда. Но если он, Биорк, не найдет выхода, цели эти окажутся не достигнутыми. И его собственная – тоже. Как это часто бывало с ним, если ум его не мог найти что-то в настоящем, он обращался к прошлому, туда, где был завязан первый узел судьбы его сына.
* * *
Было самое начало осени. В эту пору в лесах к северо-западу от озера Лёйр земля по утрам уже покрывается серебряным инеем.
Биорк возвращался домой. Он шел напрямик: в Голубом лесу нет нужды в тропах – подлеска нет, а стволы тысячелетних гигантов – голубых кедров – достаточно далеко друг от друга.
У вагаров превосходный слух, потому он издалека услышал топот скачущих пардов. И они явно настигали Биорка.
Люди редко вмешиваются в дела вагаров. Еще реже вагары вмешиваются в дела людей. Когда парды скачут по твоему следу, это еще не значит, что они скачут за тобой. Биорк не боялся, однако никогда не вступал в бой, не узнав все, что можно узнать. Спрятаться в Голубом лесу непросто, но вагар может найти укрытие даже на голом льду. Когда всадники приблизились, он распластался у подножия толстенного ствола и спустя минуту увидел их: четыре усталых парда, несущие четырех человек. Два – по одному мужчине, третий – туго набитый вьюк, четвертый – мужчину и женщину.
Биорк сразу понял, что он их не интересует: глаза мужчины были обращены назад, а не вперед. По тому, как устали парды, можно было предположить, что путь они прошли немалый, и прошли быстро. Мужчины были воинами, светловолосыми, с толстыми руками и шеями, с широкими хольдскими мечами у бедра. И с очень похожими лицами, хотя старшему было не менее сорока лет, а младшему – не более двадцати пяти. Что же до женщины, то о ней трудно было что-то сказать: вся она была укутана в синий шерстяной плащ, явно мужской, теплый, с меховой оторочкой.
Вагары редко вмешиваются в дела людей. По настороженной повадке мужчин, по женщине, которую везли, как груз (в северных краях женщины держатся в седле не хуже мужчин), Биорк почуял недоброе. И встревожился настолько, что, когда всадники миновали его, пустился по их следу. Тогда он был еще достаточно молод, чтобы полагать: все происходящее в мире касается и его.
101 
