очень нудно 
33 
– Брешешь! То есть не может быть! – воскликнул старший и сам же испугался собственного возгласа.
– Клянусь рогами Могучего! – серьезно сказал вагар.– Шести локтей.
– Да-а! – восхитился кто-то.– Нам бы такого!
– А что эти бур-чаданну, как они живут? – спросил щуплый подросток с торчащими ушами и добрым взглядом.
– Бур-чаданну? Живут. Быков пасут.
– А скажи,– осторожно поинтересовался лохматый толстогубый подросток.– Где ты так драться выучился?
– Отец научил,– сказал Тумес-Биорк после паузы.
– А отец твой кто? Воин?
– Умер,– буркнул Тумес-Биорк. И лег лицом вниз на жесткую постель.
Старший подросток отвесил лохматому затрещину.
– Крысиный огузок! – прошипел он.
Однако делать было нечего. Мальчики перебрались на другой конец комнаты и шушукались там еще с полчаса. Потом расползлись по своим ложам, и старший задул лампу.
Теплые сумерки стерли краски с фарангских предместий. Зато четче, рельефнее обозначились границы вещей, отчеркнутые тенями. Звуки, чье место в нашем сознании обычно сужено зрительными образами, тотчас утратили свою суматошность, наполнились смыслом: тут рокот прибоя, переставший быть просто шумом, и шелест листьев, обретший тысячу голосов, тут потрескивание камней, остывающих, просыпающихся, и тонкий свист ящерицы. Шепоты и шепоты. Скоро вязкая южная тьма освободит и остальное: водопад запахов ударит в ноздри, осязаемым станет ветер, и влажный пар, исходящий от поверхности вод, станет теплым и соленым, какой он и есть на самом деле.
Мужчина смотрел на обнаженную девушку. На темный, нет – черный, потерявший выпуклость – силуэт, тень на светлой стене воздушного пространства, поднявшейся над восходящей плоскостью Фарангского залива. Сильная рука мужчины черпала мелкий песок, приятный сохранившейся в нем теплотой, и, медленно разжимаясь, отдавала его назад, туда, где он переставал быть песком в руке, а становился частью сущности, называемой «берег».
Девушка двигалась. Из-под босых ног вспархивали маленькие песчаные вихри. Она танцевала. Музыкой ей были мерное дыхание волн и собственное пение и еще шорох, с которым ноги ее разбрасывали песок:
- – В темной воде синеватая нить.
- Мир разделяется – «мы» и «они».
- Желтые пятна и соль на пустом берегу.
- Тысячи звезд осыпаются в нас.
- Мы улыбаемся. В тысячный раз
- Наши тела утопают в песке,
- Как деревья в снегу.
- Веточки пальцев в сугробах песка.
- Капли зрачков – дважды два огонька.
- Сполохи голоса в раковине наших рук.
- Тяжкие головы темных домов.
- Желтая пена клубящихся снов.
- Тянет к себе голубой, чуть задымленный круг.
- Боги не спят, они смотрят на нас.
- «Мы» – это больше, чем здесь и сейчас.
- Коконы света на чуткой груди Пустоты —
- Наши глаза. В колыбели песка
- Мы засыпаем – висок у виска:
- Звезды. И звездная пыль на плече Темноты.
Песня кончилась, и девушка, оборвав движение, подошла к мужчине. Она опустилась рядом с ним на песок. От мокрых ее волос пахло водорослями и женственностью. Мужчина положил руку на прохладное бедро. Девушка вздрогнула, но не отодвинулась. Рот ее приоткрылся. Ровные зубки блеснули отсветом взошедшей луны.
– Мой господин,– проговорила она голосом, в котором перекатывались морские волны,– ты знаешь…
– Молчи! – Мужчина провел рукой по ее ноге, и мозоли, натертые на ладони рукоятью меча, царапнули нежную кожу.– Я знаю, что ты хочешь сказать. И знаю, зачем ты пела эту песню. Не спрашивай, не разрушай чар. Довольно мне дня, чтоб носить одежду охотника.
Девушка отвернулась и надула губки. Теперь взгляд ее был обращен в сторону красных огней, обозначивших Фарангскую гавань. Мужчина нахмурился, но лишь на мгновение. Рука его легла на затылок девушки и повернула ее головку.
– Не нужно играть со мной, маленькая! – сказал он мягко. Но девушка, многое знавшая о нем, ощутила холодок, стекший по позвоночнику.– Я никогда не обижал тебя,– продолжал мужчина.– И не обижу сейчас. Но плата, которую ты получишь, будет такой, какой ее определю я, а не той, которую захочешь ты! – Теперь обе его руки держали голову девушки так крепко, что Нини не смогла бы пошевельнуть ею, даже если б захотела.– Скажи мне, моя фьёль, я когда-нибудь обижал тебя?
– Нет! – шепнула девушка.
– Я когда-нибудь обещал тебе что-то?
Нини попыталась вспомнить, но не смогла:
– Нет, господин.
33 
