очень нудно 
28 
– Что он еще сказал? – осведомился Эрд.
– Сказал, что зовет тебя по интересующему тебя делу, господин. Больше ничего.
– Ты хочешь вернуться? – спросил Нил.
Светлорожденный задумался.
– Меня беспокоит светлорожденная,– сказал он.– Чем дальше, тем больше я опасаюсь этой страны.
– Думаю, Этайа сама позаботится о себе,– сказал Нил.– Кто станет обижать женщину?
– Как знать. Так что езжай в гостиницу. А я вернусь к Шинону. Один.
Эрд хотел бы пообщаться с конгаем с глазу на глаз. Нил будет ему мешать.
– Мне это не нравится! – заявил гигант.
– Не бойся за меня,– недовольно произнес Эрд.– Шинон силен в Фаранге. И расположен ко мне. Ты сам видел: он не вступился за Дага. Шинон – воин. Я ему доверяю. Он обеспечит мою безопасность не хуже, чем это сделаешь ты.
– Светлейший,– осторожно сказал Нил, заметив, что Эрд начинает сердиться.– Я не стал бы слепо вверяться никому в этой стране.– Он погладил пятнистую шею парда.
– Ты считаешь меня юношей, впервые увидевшим кровь? – спросил Эрд, с трудом сдерживая себя.– Ты думаешь, мой меч недостаточно остр для шей моих врагов?
– Воля твоя, светлейший. Поступай как знаешь.
И, не сказав больше ни слова, Нил поехал в сторону гостиницы.
Эрд, оскорбленный его поведением, обещал себе впредь поменьше обращаться за советами к слугам.
* * *
Биорк проснулся, когда дневная жара начала спадать. Пройдет час или около того – и вечерние паломники потянутся в храм, чтобы принести бескровные дары Великому Быку.
Комната, в которой спал вагар, была пуста. Биорк вышел на воздух. По храмовому двору бродили лохматые овцы, пачкая пометом мостовую. Два старых вола вращали деревянный маховик над колодцем, и струйка воды непрерывно текла по узкому акведуку в священные водоемы слева и справа от Аллеи Паломников. Был на подворье и собственный водоем под двускатной тростниковой крышей. Омовение – вещь крайне необходимая в здешнем климате. «Слава» о Тумесе уже разнеслась по служебному двору, но вагар надеялся, что его известность не выходит за пределы касты храмовых служек. Он ополоснулся в бассейне (двое голых мальчиков-служек, увидев Биорка, поспешно полезли из воды) и отправился искать Скона.
Старшего служку он застал за благородным занятием – поркой. Заметив Тумеса, будущий «синий» оставил в покое разрисованные розгами ягодицы наказуемого (тот тут же улизнул) и обернулся к вагару.
– Не знал, что ты такой крутой! – сказал он.– Думаю, тебе больше пристало бы служить отважному Шинону, чем Быку.
– Я думаю, сила угодна Тору.
Скон уставился на недетское лицо вагара.
– Сила угодна всем,– сказал он не спеша.– Но многие принимают за силу жестокость. Здесь, в нашем храме, жестокость не должна быть чрезмерной! – выговорил он явно услышанную фразу.– Смотри у меня! Быкоглавый не любит зряшной крови: если покалечишь кого – отдам страже Наместника.
– Меня не обидят – я не обижу! – сказал Биорк-Тумес.
– Тебя не обидят. Видели, каков ты. Дураков нет.
Опыт вагара диктовал обратное, но он промолчал.
– Все! – оборвал разговор Скон.– Быкам надо жрать. И тебе надо жрать. Набей брюхо и принимайся за работу. Живо, живо!
* * *
– У меня есть к тебе предложение, благородный Эрд,– сказал Начальник Гавани, когда светлорожденный вновь оказался в его доме.– Но прежде не соблаговолишь ли ты со мной отобедать?
– Почту за честь,– вежливо ответил светлорожденный.
На этот раз обед подали не на террасе, а внутри дома, в высоком, на два яруса, пиршественном зале. Потолка не было – вероятно, крыша была раздвижной. Сквозь шелковую сетку синело безоблачное небо. Высокие стены были расписаны фресками. Деревянные раскрашенные фигуры стояли рядом с большими окнами-арками. Посреди зала находился небольшой помост, крытый алым бархатом. Полукругом, рядом с помостом, располагался пиршественный стол, за которым могло поместиться человек сорок.
Впрочем, Шинон и Эрд обедали вдвоем.
Прислуживали им те же девушки, что и утром.
После третьей перемены в зал вошли четверо актеров в живописных одеждах и столько же музыкантов. Актеры поднялись на помост и без всякого энтузиазма принялись разыгрывать жанровые сценки. Две ситры, тростниковая флейта и барабан сопровождали их движения.
– Тебе не нравятся актеры? – спросил Шинон, поймав брезгливый взгляд Эрда, брошенный на подиум.
– Они двигаются, как больные волы,– сказал светлорожденный.– И пыла в них столько же.
28 
