22 
Влажная махровая ткань, прикоснувшаяся к ее разгоряченной коже, была прохладной. Адриан осторожно смывал с тела жены красные пятна, и ей это было приятно. Вайолет закрыла глаза от наслаждения. Адриан ухаживал за ней так нежно и трепетно, как любящая няня за младенцем.
– Хотите, я принесу вам чистую ночную сорочку? – спросил он, закончив стирать с ее тела следы крови.
Взглянув на перепачканный бурыми пятнами подол лежавшей под ней ночной рубашки, Вайолет подумала, что ей действительно необходимо надеть свежую сорочку. Но, вспомнив, какое вызывающее белье в ее дорожных сундуках, она отрицательно покачала головой.
– Нет, я предпочла бы надеть пеньюар.
Он, конечно, не прикроет тела, но все-таки это лучше, чем ничего.
Надев халат, Адриан прошел на середину комнаты и поднял с пола пеньюар жены. Не говоря ни слова, он вернулся к кровати и повесил его на спинку. Взяв тазик с грязной водой, Адриан вылил ее в ночной горшок, стоявший в углу спальни.
Воспользовавшись тем, что муж отвернулся и не видит ее, Вайолет отбросила в сторону разорванную грязную ночную сорочку и, быстро надев пеньюар, застегнула его на все пять пуговиц. Когда Адриан снова подошел к кровати, Вайолет уже лежала в постели.
Он накрыл жену одеялом и заботливо подоткнул его.
– Я ругаю себя за то, что не поверил вам, дорогая, – промолвил он, нежно убрав прядку волос с ее лба. – Отныне я буду полностью доверять вам, обещаю. Я больше не усомнюсь ни в едином вашем слове.
Вайолет почувствовала угрызения совести. Адриан просил у нее прощения за то, что посчитал ее слова ложью. А тем временем все поведение Вайолет было одним сплошным обманом. Если бы на ее месте действительно была Джанет, Адриану не пришлось бы извиняться перед ней. У него не было бы на это причин, Вайолет нисколько не сомневалась в том, что ее сестра давно уже лишилась девственности.
– Вы, наверное, хотите, чтобы я ушел спать в смежную комнату? – спросил Адриан.
Джанет на ее месте, конечно же, выразила бы именно такое желание. Она предпочла бы спать в одиночестве. Вайолет подняла глаза и внимательно взглянула на мужа. Это был человек, которого она любила, которого хотела, несмотря ни на что. Протянув руку, она молча отбросила край одеяла с той стороны постели, у которой он стоял.
Адриан кивнул и потушил свечи, стоявшие на ночном столике. Комната погрузилась во мрак. Откинувшись на мягкие подушки, Вайолет слышала, как муж в темноте скинул халат. Через мгновение он лег рядом с ней. Матрас слегка продавился под тяжестью его тела. Они оба лежали на спине, устремив взгляд вверх, в темноту. Через некоторое время Адриан вздохнул.
– Простите, что я причинил вам боль, – вымолвил он. – Если бы я знал, что вы сказали мне правду, я был бы более осторожен и нежен с вами. Надеюсь, завтра мне удастся исправить свои ошибки.
Комок подкатил к горлу Вайолет. Ей хотелось прикоснуться к мужу, приласкать его. Придвинувшись ближе, она положила ладонь на сгиб его локтя и прильнула щекой к плечу.
– Давайте спать. Уже поздно, – пробормотала она.
Он обнял жену, крепче прижав ее к себе, и она положила голову ему на грудь. Сердце Адриана билось ровно. Его мерный ритм успокаивал Вайолет, и она вскоре задремала.
На следующее утро ее разбудила горничная Агнесс, раздвигавшая шторы на окнах. Яркий солнечный свет ударил в глаза Вайолет. Пробормотав что-то нечленораздельное, она повернулась на другой бок и зарылась лицом в подушку. От наволочки исходил запах Адриана – восхитительный мускусный аромат.
В памяти Вайолет ожили воспоминания о первой брачной ночи, и она сразу открыла глаза. Мужа рядом не было. Интересно, когда он ушел?
– Доброе утро, ваша светлость, – приветствовала ее Агнесс. – Простите, но я вынуждена была так рано вас разбудить. Его светлость сказал, что мы должны отправиться в путь не позже восьми часов.
Вайолет села и откинула с лица волосы, собираясь с мыслями.
Служанка, очевидно, ожидала, что ее госпожа сейчас поднимет скандал. Так в подобной ситуации поступила бы Джанет. Сестра Вайолет снова откинулась бы на подушки, заявив, что герцог может отправляться в путь, когда ему будет угодно, а она не встанет с постели, пока не выспится.
Но у Вайолет не было ни сил, ни желания устраивать с утра тарарам. Истерики сестры всегда вызывали у нее раздражение. И вот теперь она была вынуждена выдавать себя за Джанет и вести себя как капризная своенравная женщина. Но Вайолет не хотелось ссориться с мужем, и она решила не уподобляться сестре. Пусть слуги думают, что брак укротил ее характер, что их госпожа повзрослела и изменилась в лучшую сторону. Подобные перемены должны обрадовать их.
22 
