127 
– Надо, значит, надо. В то же время и на том же месте, где и в прошлый раз. Подходит?
– Вполне.
– Я слушаю вас внимательно, Валерий,– произнес Николай Николаевич.
Стакан с пивом он держал в руке. Полный стакан, едва пригубленный.
– Я обдумал ваше предложение,– сказал Васильев.– И по поводу заказа. И по поводу дальнейшей совместной работы. Но у меня есть еще одно условие.
– Слушаю.
– Я не могу сказать,– Валерий замялся.– Могу показать.
– Показывайте.
– Тогда, если вы согласитесь проехать с нами…– колеблясь, проговорил Васильев.– Или, хотите, вызовите служебную машину, если вы мне не доверяете.
– Не доверяю,– кивнул Николай Николаевич.– Я, Валерий, никому не доверяю. Но машину вызывать не буду. Она уже здесь. Если вы посмотрите в окно, то ее увидите. Светло-зеленая «восьмерка». Я поеду с вами, но нас будут сопровождать.
– Я понимаю,– кивнул Васильев.– Тогда давайте не будем откладывать.
Они покинули кафе и подошли к «лексусу». Валерий предупредительно распахнул заднюю дверь, пропустил Николая Николаевича вперед, сам сел рядом. В тот момент, когда он захлопывал дверцу, Петренко глянул в зеркальце заднего вида и, не поворачиваясь, только немного откинувшись назад, саданул пудовым кулачищем в лоб пассажиру. Не мешкая ни секунды, Васильев воткнул ему в шею шприц-тюбик со снотворным.
– Его прикрытие – в зеленой «восьмерке»,– сказал он.– Езжай не спеша.
– А куда торопиться? – удивился Петренко.– У нас еще пятьдесят минут.
Ровно через сорок пять минут они подъехали к дому Харитонова. «Восьмерка» катила за ними, не отставая. Судя по всему, они ничего особенного не заметили. Затемненные стекла «лексуса» скрадывали детали.
– Что он опять задумал? – спросил водитель зеленой «восьмерки», старший лейтенант Зубкин.– Я жрать хочу, с утра ни крошки, а у меня гастрит, мать его!
– А я – отлить,– невозмутимо произнес его напарник.– Финтит Николаич, как обычно. Терпи. Вот, помню, в Рейкьявике…
– Да ты уже рассказывал,– буркнул Зубкин.– Двое суток без сна и жрачки и вода из-под крана. Помню я!
– Вот-вот,– кивнул напарник.– Так что это семечки.
– От семечек я бы тоже не отказался,– сказал старший лейтенант и затормозил, потому что «лексус» остановился как раз напротив харитоновского подъезда.
– Знакомое место,– проворчал Зубкин.
– Не нравится мне это,– буркнул его напарник.– Неаккуратно. Не в стиле Николаича так вот, на самом виду.
– Тебе какую команду дали? – осведомился старший лейтенант.– Сопровождать. Вот и сопровождай.
Сам он, впрочем, припарковал машину на занесенном снегом газоне, под прикрытием кустиков. С этой точки он мог видеть и подъезд, и «лексус», а заодно контролировать пути ухода, поскольку знал: нормальный выезд – только здесь. С другой стороны все перекопано.
– Время,– сказал Петренко.– Давай цветы.
Васильев протянул ему букет. Петренко взял, прихватил еще початую бутылку пива и вылез из машины. Усевшись на скамеечке, он положил букет на колени, бутылку взял в левую руку…
Михаил Геннадиевич Харитонов вышел из подъезда минута в минуту. Бросил взгляд на перегородившую выход машину, на мужика, усевшегося на скамейке… Может, и заподозрил что-то, но кобель шумно оросил ближайшее дерево и теперь рвался на волю, в пампасы. Харитонов наклонился, чтобы отстегнуть поводок. Когда Михаил Геннадиевич выпрямлялся (кобель уже сорвался с места и зигзагами унесся вперед), Петренко отложил букет, встал и ребром ладони ударил Харитонова повыше уха. Ударил, подхватил (Васильев тут же распахнул дверцу) и ловко усадил на заднее сиденье «лексуса». Затем вернулся и подобрал букет и бутылку.
– Ну и бугай! – восхищенно произнес старший лейтенант Зубкин.– Этакую тушу – как цыпленка!
– Да,– одобрил его напарник.– Чистенько. Зуб даю: никто и не заметил, как он его глушанул!
«Лексус» плавно тронулся с места, Зубкин приготовился пристроиться ему в хвост, но…
Когда «лексус» поравнялся с «восьмеркой», старший лейтенант издал невнятный вопль и нырнул вниз, под рулевую колонку. Его напарник, более проворный, толкнул дверцу, кубарем выкатился из машины, одновременно выхватив пистолет, распластался на снегу, ловя на мушку распахнутое нутро «лексуса»… но не выстрелил, побоялся попасть в своего непосредственного начальника…
А вот Васильеву бояться было нечего, и он совершенно спокойно полоснул из автомата по передним колесам «восьмерки».
127 
