ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Ну от тебя и шмонит,– поморщился Васильев, размыкая наручник.

Пленник пробурчал что-то невнятное, попытался встать на ноги, оступился, выматерился, снова сел на стопку газет, принялся растирать руку.

– Хочу тебя обрадовать,– сказал Валерий.– Ты теперь без хозяина.

Пленник одарил его мрачным взглядом.

– Шлепнул я Кострому,– сообщил Васильев.– И в связи с этим у меня к тебе вопрос: кто сядет на его место?

– Лом! – не раздумывая, ответил тот.

– Такой здоровенный, уши сплюснуты, шея – как две мои, этот?

– Точное описание.

– Исключено. Они с Костромой в аду на одной сковородке жарятся. Другой кандидат есть?

– Любой из бригадиров. Хоть Груша, хоть Иван, даже я мог бы…– Хирург нахмурился.– Резня будет,– сказал он.

– Уже,– порадовал его Васильев.– Я, браток, вместе с твоими подельниками еще кое-кого к чертикам отправил. Мусу Бакинского, к примеру. Слыхал о таком?

– Бля! – изрек пленник.

– Значит, слыхал,– удовлетворенно кивнул Валерий.

– Еще бы! Это ж мирового значения авторитет. Вор из воров!

– Был,– напомнил Васильев.

– Ну ты крут! – признал Хирург.– А мы думали: всех ваших мандой накрыли!

– Век живи – век учись! – назидательно произнес Валерий.

– А что было-то?

– «Стрелка» была. На «стрелке» присутствовали Муса с дружками – с одной стороны. И твой паханок Кострома сотоварищи – с другой. И так вышло, что все они взяли, да и померли. Скоропостижно.

По роже Хирурга было заметно, что в словах Васильева он несколько сомневается. Но рта открыть «соседушка» не рискнул.

– Короче, как не стало на свете наркоторговца Мусы,– продолжал Васильев,– так земляки его шибко опечалились. И подумали они, что прикончили Мусу твои, Вадик, кореша. И обиделись, причем обиду в тайне держать не стали.

– Наехали?

– Как танк. Экипировочка у них, я скажу,– любой спецназ позавидует! И что характерно, лица, так сказать, нерусского происхождения.

– Ты что, там был?

– Пришлось. Даже пришлось немного обидеть господ кавказцев, или кто они там. Но честно скажу тебе, Вадик, был я там недолго. С «черными» я еще готов диалог вести. На популярном языке (он похлопал себя по кобуре), а вот с ОМОНом диспутировать как-то не захотелось. Правда, и твоим корешам мы немного пособили. Сократили поголовье темпераментных любителей баранины на десяток стволов.

– Да ну? – Пленник выдавил кривую улыбочку.– Не киздишь?

– Можешь проверить. Спроси у своих дружков. Если их, конечно, звери Мусы поголовно не перемочили.

– Это каким образом? По трубе?

– Зачем по трубе? Сейчас мы с тобой поднимемся наверх, помоешься – и свободен!

– Ты серьезно?

– Абсолютно!

– И какие условия?

– А ты умный парнишка! – Васильев засмеялся.– Условия простые: работать будешь на меня!

Некоторое время они мерялись взглядами. Хирург первым отвел глаза.

– А тебе-то какой интерес? – спросил он.

– Простой,– ответил Валерий.

– А если я скажу, что это ты коцнул Мусу?

– Кому? «Черным»? – Васильев засмеялся.– Ты, криминальная медицина, не понял главного,– усмехнулся Васильев.– Мы… То есть для тебя конкретно я, лично для тебя на-амного страшнее и покойника Мусы, и его земляков. И не потому что Муса – труп, а я сейчас стою перед тобой и могу тебе уши от головы отделить…– При этих словах пленник несколько побледнел и постарался отодвинуться от Васильева подальше: уж очень неприятным стало у Валерия выражение лица.– А потому, Вадик, что пропавшая дурь – это теперь не мои, а ваши проблемы. И я даже руки о тебя пачкать не буду. Намек понятен?

– Да ясно уж,– буркнул Хирург.

– Молодец. А теперь слушай. У вас там сейчас анархия. А нам это ни к чему. Поэтому я тебя отпускаю, а ты оперативно берешь всех под себя.

– А «черные»?

  74