очень нудно 
72 
Вот это и есть одна из причин, почему Маркуса так тянет к Лилиан. Ее живая энергия и непокорность были для него как порыв свежего зимнего воздуха, который ворвался в душную комнату. С другой стороны, бесчестно было бы продолжать оказывать Лилиан знаки внимания, зная, что ничего хорошего из этого не выйдет. Им не быть вместе. Он должен оставить ее в покое. Она именно об этом и просила. Но как же это трудно…
Маркус принял решение, пытаясь прийти к согласию между умом и сердцем. Но не тут-то было!
Он миновал сад и пошел к дому, полный грустных мыслей. Ему даже казалось, что прекрасный пейзаж вдруг померк, потускнел, как будто он смотрел на него сквозь пыльное окно. Внутри огромного дома все выглядело мрачным и затхлым. «Ни в чем не найти мне радости», — подумал Маркус и рассердился. Нельзя же так распускаться! Ему следовало бы переодеться, но он направился прямо в кабинет. Войдя в открытую дверь, граф увидел за письменным столом Саймона Хаита, внимательно изучающего какой-то официальный документ.
Хант поднял голову и улыбнулся, вставая из-за стола.
— Сиди, — остановил его Маркус, махнув рукой. — Я только хотел взглянуть на утреннюю почту.
— Кажется, ты в скверном настроении? — заметил Хант. — Если это из-за контракта с литейщиками, то я уже написал поверенному…
— Дело не в этом.
Взяв со стола конверт, Маркус взломал печать и сердито уставился на письмо. Какое-то приглашение.
Хант задумчиво рассматривал друга. Помолчав, он спросил:
— Тебе удалось договориться с Томасом Боуменом? Маркус покачал головой.
— Кажется, ему нравится наше предложение насчет особых прав для его компании. Не думаю, что при подписании соглашения возникнут какие-то проблемы.
— Значит, это из-за мисс Боумен.
— Почему ты так думаешь? — осторожно поинтересовался Маркус.
Хант бросил на него ехидный взгляд, словно ответ был слишком очевиден.
Маркус медленно опустился в кресло, а Хант терпеливо ждал. Маркус не знал, стоило ли ему довериться. Хант всегда был надежным и разумным советчиком в деловых и светских вопросах, но личными переживаниями он с ним ни разу не делился. Даже как-то в голову не приходило обсуждать собственные проблемы.
— Это нелогично. Я не должен ее хотеть! — признался он. — Это смахивает на фарс. Трудно вообразить более неподходящую пару.
— Да. Ты ведь однажды сказал: «Брак — слишком важный вопрос, чтобы руководствоваться мимолетными чувствами».
Маркус сердито посмотрел на друга:
— Я уже говорил тебе, что терпеть не могу твою привычку бросать мне в лицо мои же собственные слова?
Хант рассмеялся.
— Ты не хочешь последовать собственному совету? Вынужден заметить, Уэстклиф: послушай я тогда тебя, когда задумал жениться на Аннабел, я совершил бы роковую ошибку всей моей жизни.
— В то время мы думали, что это неудачный выбор, — буркнул Маркус. — И лишь потом она доказала, что тебя достойна.
— Но теперь ты признаешь, что я поступил правильно?
— Да, — нетерпеливо ответил Маркус. — Но какое это имеет отношение ко мне?
— Я к тому и веду. Может быть, выбирая жену, стоит прислушаться к голосу инстинкта?
Маркус почувствовал себя оскорбленным. Он уставился на Саймона, как будто тот сошел с ума.
— Бог мой! Разве не для того нам дан разум, чтобы не поддаваться безумным искушениям инстинкта?
— И все равно ты полагаешься на инстинкт, — возразил Хант.
— Только не в тех случаях, когда я принимаю решение, от которого зависит моя судьба. Мне очень нравится мисс Боумен, но я не забываю, сколь велика разница между нами. В конце концов, ни я, ни она не будем счастливы вместе.
— Да, вы очень разные, — спокойно сказал Хант. Они посмотрели друг на друга. Что-то в этом взгляде заставило Маркуса вспомнить, что Хант — сын мясника, который волей случая выбился наверх и сумел сделать состояние из ничего.
— Уверяю тебя, я отдаю себе отчет, с какими трудностями пришлось бы столкнуться мисс Боумен. Но что, если она с готовностью ответит на вызов? Если она согласится стать другой?
— Не захочет.
— Ты к ней несправедлив. Может, надо дать ей шанс попытаться?
— К черту! Тоже мне, нашелся советчик.
— Ты полагал, что я стану глупо поддакивать? — насмешливо спросил Хант. — Не лучше ли тогда обратиться за советом к человеку твоего класса?
— При чем тут это? — отрезал Маркус. — Он и сам понимал, что все его доводы против Лилиан — простое упрямство, но ему очень не хотелось в этом признаваться.
72 
