очень нудно 
78 
— Невозможно? — фыркнула Лилиан, поворачиваясь к нему. — У вас полно слуг, которые могут ковырять мозги из телячьей головы, но они не в состоянии достать маленькую хорошенькую грушу из бутылки? Сомневаюсь. Пошлите за помощником дворецкого, просто свистните. Ах да, я забыла… вы же не умеете свистеть! — Ее глаза заметно сузились. — Как глупо! Ничего глупее не слышала. Все умеют свистеть! Я вас научу. Прямо сейчас. Сожмите губы. Вот так. Видите?
Лилиан качнулась, и он схватил ее в объятия. Ее губы сложились очаровательным бантиком, и Маркус вдруг почувствовал, как душа наполняется теплом, переполняет радостью сердце и вдребезги разбивает старые оковы. Видит Бог, как он устал бороться с собой, сдерживая желание. Разве хватит сил сопротивляться столь могучему зову? Это все равно что перестать дышать.
Взгляд Лилиан стал серьезен. Она явно была озадачена.
— Нет, не так. Вот как!
Бутылка упала на ковер. Она протянула руку и попыталась пальцами придать нужное положение его губам.
— Опустите язык к зубам. Все дело в языке, правда! У вас прекрасно получится, если вы сумеете управлять языком.
Ей пришлось замолчать, потому что он вдруг набросился на нее с жадными поцелуями.
— Прекрасно получится свистеть, — сумела она закончить. — Милорд, я не могу разговаривать, когда вы…
Он опять прильнул к ее губам, впитывая ее сладость с примесью аромата бренди.
Она беспомощно прислонилась к нему, гладя его волосы. Дыхание согревало щеки, словно порывы ветерка. Чувственная волна охватила все его тело, и поцелуй стал глубже, настойчивей. Все эти дни он снова и снова переживал их встречу в саду бабочек. Вспоминал, какая нежная у нее кожа, как приятно провести по ней рукой. А какая маленькая нежная грудь, а какие сильные стройные ноги… Ему представлялось, как она обвивается вокруг него, царапая ногтями спину и стискивая коленями его бедра, а он в это время входит в нее… И гладкое, как шелк, тело становится влажным.
Лилиан запрокинула голову назад, посмотрев на него удивленными глазами.
— Лилиан, — шепнул он, — я так устал избегать вас, что больше не могу. За эти две недели я тысячу раз хотел подойти к вам. Мне приходилось сдерживаться из последних сил. Я все время говорил себе, что вы не для меня… — Он замолчал, потому что она вдруг беспокойно задвигалась и изогнула шею, пытаясь найти что-то на полу. — Не важно, что я… Лилиан, вы меня слушаете? Что вы там высматриваете, черт возьми?
— Грушу. Я ее уронила… Ах, вот она!
Она вырвалась из его рук и опустилась на четвереньки, шаря под креслом. Вытащив бутылку из-под бренди, Лилиан села на пол.
— Лилиан, к черту грушу!
— По-вашему, как ее туда затолкали? Она сунула палец в горлышко бутылки.
— Я не понимаю, как можно было протолкнуть такую большую грушу сквозь это узкое горлышко!
Маркус прикрыл глаза, пытаясь совладать с порывом страсти.
— Бутылку вешают на дерево, завязь растет внутри.
— Да, она растет… — сказал он сквозь зубы, — пока не созреет.
Лилиан была поражена. Она держала бутылку, пихая палец все глубже и глубже…
— Правда? Как здорово придумано! Груша в собственном маленьком… Ох, только не это!
— Что такое? — спросил Маркус.
— Палец застрял.
Граф ошеломленно вытаращил глаза. Лилиан пыталась выдернуть палец из бутылки.
— Не могу вытащить, — сообщила она.
— Дергайте сильнее.
— Больно! Кажется, палец распухает.
— Я сказал, сильнее.
— Не могу! Он и в самом деле застрял. Надо его чем-нибудь смазать. Тут поблизости нет никакого масла или жира?
— Нет.
— Совсем ничего?
— Вам, вероятно, покажется странным, но мы не держим масло в библиотеке.
Лилиан посмотрела на него снизу вверх.
— Прежде чем вы начнете меня распекать, Уэстклиф, хочу напомнить, что я не первая, у кого палец застрял в горлышке бутылки. Такое часто случается, знаете ли.
— Вот как? Вероятно, вы говорите об американцах. Ни разу не встречал англичанина с бутылкой на пальце. Даже пьяный англичанин такого не сделает.
— Я не пьяная! Я всего лишь… Куда же вы?
— Оставайтесь здесь! — приказал Маркус, выскакивая из библиотеки. Пройдя немного дальше по коридору, он увидел горничную с ведром. В ведре были тряпки и банки с мастикой и воском.
При появлении Уэстклифа темноволосая горничная застыла на месте. Очевидно, девушку испугала его суровая гримаса. Маркус силился вспомнить: «Как же ее зовут?»
78 
