Последние отзывы

  43  

— Вы в своих рассуждениях не учитываете одного, — лениво не соглашался со своей кузиной Себастьян. — Дело в том, что я предпочитаю оставаться холостым.

— Ну, разве можно быть таким эгоистом? — возмущалась леди Изабелла, но сколько бы она ни вела подобных разговоров, они ни к чему не приводили, так как Себастьян Мелинкорт только смеялся в ответ на все ее доводы.

Тем не менее леди Изабелла не отказывалась от своих настойчивых попыток. И когда она услышала о том, что герцог Мелинкортский собирается отправиться в Париж, она немедленно выехала туда, преодолев Ла-Манш за несколько дней до того, как прибыл кортеж его светлости. В парижском обществе у Изабеллы Беррингтон было много друзей, и за то короткое время, которое она провела в столице, эта женщина умудрилась получить приглашения на все приемы, на которые был приглашен и герцог, а также и на множество других, от которых его светлость отказался. Французские аристократы всегда отличались неравнодушием к женским чарам, как и английские светские львы. Леди Изабелла постоянно ощущала, что ее преследуют, за ней ухаживают, соблазняют, и была искренне рада фурору, который неизменно производила, стоило ей где-либо появиться.

Она думала, что было бы совсем неплохо, если бы Себастьян убедился, насколько она привлекательна для Других мужчин, и, к ее величайшей досаде, герцога в назначенное время в Париже не оказывается, и ни один человек на свете, даже Хьюго, не имеет ни малейшего представления, где он может быть.

— Я очень обеспокоен, как бы с ним чего-нибудь не случилось, — проговорил Хьюго Уолтхем.

Он неторопливо расхаживал взад и вперед по комнате, говоря эти слова, а глаза леди Изабеллы были неотрывно прикованы к его высокой фигуре, стройность которой подчеркивал камзол из серо-стального атласа. Ей нравился этот человек, хоть Изабелла и считала, что с застенчивыми людьми, как правило, гораздо больше хлопот: постоянно приходится вовлекать их в разговор и заставлять отказаться от множества предубеждений, прежде чем такие люди начинают вести себя естественно и непринужденно.

Но данная ему от природы застенчивость не могла затмить той преданности, с которой он относился к Себастьяну Мелинкорту. «Он чем-то напоминает наседку над только что вылупившимся из яйца цыпленком», — подумала Изабелла Беррингтон и сказала:

— Вы знаете, Хьюго, все-таки Себастьян на редкость эгоистичен и невнимателен. Что касается меня, то я не рискнула бы усомниться даже на минуту в том, что он обязательно опоздает.

— Я отказываюсь верить своим ушам, моя очаровательная кузина, — зазвучал чей-то голос с порога. — Я думал, что вы только начинаете оправляться после траура.

Леди Изабелла вскрикнула от неожиданности, а Хьюго резко обернулся, когда услышал хорошо знакомый голос герцога Мелинкортского. Его светлость стоял на пороге комнаты, улыбался и, как с облегчением отметил Хьюго, казался абсолютно здоровым, хотя в эту минуту его внешний вид несколько отличался от привычной изысканности: шелковые чулки были разорваны в нескольких местах, белые панталоны покрыты пятнами грязи и пылью, пальцы рук, которые он протянул леди Изабелле и Хьюго Уолтхему, были в ссадинах с запекшейся на них кровью.

— Себастьян, где вы были? — спросил Хьюго.

— Ну, как девушка, ничего? — поинтересовалась Изабелла.

— Я задержался из-за того, что один джентльмен, которого вы оба достаточно хорошо знаете, слишком навязчиво предлагал мне свое гостеприимство.

Что-то в его тоне и словах, обращенных к Хьюго Уолтхему и леди Изабелле, подсказало им, что в пути с его светлостью произошло нечто необычное и неприятное.

— Кто же он? — поспешно спросил Хьюго.

— Герцог де Шартре силой доставил меня в свой замок и имел твердое намерение продержать там по меньшей мере неделю, — ответил герцог.

— Герцог де Шартре! — воскликнула леди Изабелла. — Этот несносный человек! В Париже все только и говорят о том, как он собирается погубить королеву. Кроме того, говорят, что Филипп де Шартре замышляет низвергнуть нынешнюю династию и захватить корону.

— Если действительно такова его цель, то меня это не удивило бы, — ответил его светлость. — Хьюго, я ужасно хочу пить. Не найдется ли в этом роскошнейшем дворце, который вы сняли для меня, чего-нибудь выпить?

— Простите, Себастьян, я так обрадовался, вновь увидев вас тут, что забыл обо всем на свете. Тут есть мадера и негус , если вы предпочитаете этот напиток.

  43