101 
Андрей вынул «беретту» – Фрупов отчаянно замотал головой, но Ласковин только улыбнулся – и, присев, пустил пистолет по полу. Как кегельный шар. «Беретта» скользнула по ковру и застыла как раз между двумя креслами. Оба бойца мгновенно развернулись и уставились на пистолет. На долю секунды, но большего и не требовалось. Ласковин прыгнул на того, кто дальше. Большой палец его правой руки воткнулся в ямку под горлом, и одновременно левой Андрей рубанул по шее. За спиной он услышал негромкий шум, хруст и нечто вроде сдавленного вздоха. Повернувшись, убедился: Фрупов не сплоховал. Второй боец отвоевал свое. Крови было значительно меньше, чем на экране, но зато смерть была самая что ни на есть реальная.
Фрупов выдернул нож, вытер об обивку кресла. Вопросительно посмотрел на Ласковина.
– Сколько комнат? – спросил тот.
Владимир поднял три пальца.
Вторая комната – окна во двор – оказалась закрыта. Но внутри горел свет.
Фрупов спрятал нож, вынул маленький двуствольный «МСП», кивнул Ласковину. Тот рывком растворил дверь. Фрупов выстрелил даже раньше, чем Андрей успел оценить ситуацию. Дважды. Прямо в грудь сидевшему на стуле человеку. Человек обмяк.
«А пистолет действительно бесшумный»,– оценил Ласковин.
На диване у окна – женщина. Глаза красные, лицо зареванное, но тем не менее вполне привлекательное. Одежды – минимум. Трусики и нечто вроде потрепанной, оборванной снизу майки. На лодыжке стальной браслетик – цепочкой к батарее.
– Козлы… – буркнул Ласковин.
Фрупов удивленно поглядел на него. Он сразу увидел: заложнице ничего дурного не сделали. Ветхая одежка – психологический фактор. Сам же их и учил.
Бедняжка вскинула глаза на Ласковина – с откровенным ужасом.
– Марина, Стежень! – словно пароль выдал Андрей.
Полные губы задрожали, опухшее личико исказилось…
«Сейчас заревет!» – подумал Ласковин, мигом сгреб ее в охапку, прижал к груди.
– Тихо, тихо, все хорошо, Марина, все уже прошло…
Плечи Марины беззвучно содрогались, спутанные волосы щекотали подбородок Андрея. Он погладил бедняжку по спине. Шершавая ладонь на прохладной, гладкой, очень нежной коже…
«Совсем девочка»,– сказал Андрей сам себе. Чтобы изгнать совершенно неуместное желание. Такой сладкий запах…
– Ты пахнешь жасмином,– прошептал Иван в мягкое ушко.– Ты как весна…
Карина счастливо улыбнулась, прижала к груди его руку.
– Какой ты хороший, Ваня… – ощутила, как скользят от подмышки, по краю живота вниз его пальцы; прикосновения легкие, как перышком…
– Может, хватит?..– проговорила Карина и судорожно вздохнула.– Ну, Ванечка… Ох-х!..
Басов обнял ее, легко и умело перевернул на живот. Иван такой маленький и такой сильный… Карина расслабилась, только вздрагивала, когда прикосновения становились особенно возбуждающими. Басов повелевал ее телом. Каждым его движением. Карина стала мягкой и безвольной, она растеклась по простыне, словно в теплой воде…
– Не напрягайся, не напрягайся… – шептал Иван.
Скользящие касания нежных пальцев, щекочущее прикосновение волос к внутренней поверхности бедер…
– О-о-х!..– Спина выгнулась, ягодицы сами подались назад… Набухшие груди, стиснутые ладонями, резкий, грубый, почти болезненный толчок, спазм… Карина вскрикнула, еще раз… И ощутила, как летит, летит, отрывается, падает в никуда, никуда…
Стежень отвернулся от бесноватого буквально на миг… и все переменилось. Долгий, протяжный стон, стук упавшего тела… Одержимый валялся на полу. Без сознания.
– Спекся,– хладнокровно констатировал «Иванов», опуская пистолет.
– Дьявол! – Стежень дернулся к телефону… и остановился. Бессмысленно.
Фрупов перезарядил пистолет, спрятал в карман стреляные гильзы.
– Андрей, время,– напомнил он.
– Найди ее одежду,– сказал Ласковин.– Тихо, тихо, милая. Сейчас мы тебя увезем…
Большой платяной шкаф оказался пуст. Может, в соседней комнате? Фрупов толкнул дверь…
– А-а-а!!!
Две пули впустую разорвали воздух. Фрупов ощутил сильнейший удар в грудь, ноги его оторвались от пола, и он, отлетев назад, врезался в сидящего мертвеца. Кресло опрокинулось, Фрупов перевернулся через голову, ударился о стену, растянулся на ковре, заскреб руками, полностью дезориентированный, оглушенный, но все равно пытающийся подняться…
Морри понял: его пытались обмануть. Он не испытал гнева, наоборот. Попытка обмана принесла новую Пищу. Одного из них Морри видел впервые. Второй – тот, кто недавно сумел ускользнуть от Морри. Приятная неожиданность. Морри шагнул вперед, с удовольствием впитывая исходящий от жертвы страх, выждал, когда палец человека надавил на спусковой крючок, наклонился и шутя, легонько толкнул жертву головой в грудь…
101 
