29 
Амелия закрыла рот и отвернулась к окну.
— Мне очень жаль, — произнес Майкл после продолжительной паузы, все еще сжимая руки Поппи. — Я не собирался обманывать вас. Все, что я говорил вам о своих чувствах, каждое слово, было правдой. Я сожалею только об одном — что потратил ваше время. Драгоценное для девушки в вашем положении.
Хотя он не имел в виду ничего оскорбительного, Поппи вздрогнула.
Для девушки в ее положении.
Ей двадцать три года. Она не замужем. После трех светских сезонов.
Она осторожно высвободила свои руки из его хватки.
— Я не потеряла ни секунды, — сумела сказать она. — Наше знакомство пошло мне на пользу, мистер Бейнинг. Не надо ни о чем сожалеть. Я не сожалею.
— Поппи, — произнес он с такой мукой в голосе, что она чуть не расплакалась. Только этого не хватало.
— Прошу вас, уходите.
— Если бы вы только могли понять…
— Я понимаю. Правда. Я буду в полном… — Она осеклась и судорожно сглотнула. — Прошу вас, уходите. Пожалуйста…
Она сознавала, что Амелия подошла к ним и, сказав что-то Майклу, выпроводила его из номера, прежде чем Поппи потеряла самообладание. Дорогая Амелия никогда не трусила перед противником, даже если он был вдвое больше, чем она.
Курица, гоняющая корову. При этой мысли у Поппи вырвался нервный смешок, и обжигающие слезы пролились из ее глаз.
Закрыв дверь, Амелия села рядом с ней и обняла ее за плечи.
— Ты такая благородная, Поппи, — сказала она, глядя на залитое слезами лицо сестры. — И гораздо добрее, чем он заслуживает. Я так горжусь тобой. Интересно, он когда-нибудь поймет, сколько он потерял?
— Он не виноват.
Амелия вытащила из рукава платок и протянула ей.
— Как сказать. Но какой смысл критиковать его, если делу все равно не поможешь? Однако должна заметить… слова «я не могу» слишком легко срываются с его губ.
— Он послушный сын, — возразила Поппи, прижав платок к глазам, из которых непрерывным потоком струились слезы.
— Да, конечно… но отныне я бы советовала тебе выбирать мужчин, имеющих собственный источник доходов.
Поппи покачала головой, все еще уткнувшись в носовой платок.
— Вряд ли для меня есть пара.
Амелия обвила ее руками.
— Конечно, есть. Поверь мне. Он ждет тебя. И найдет. Придет день, когда Майкл Бейнинг станет для тебя полузабытым воспоминанием.
Вместо того чтобы успокоиться, Поппи разрыдалась по-настоящему, судорожно всхлипывая и сотрясаясь.
— Боже, — вымолвила она сквозь рыдания. — Мне так больно, Амелия. И кажется, что эта боль никогда не пройдет.
Амелия прижала ее голову к своему плечу и поцеловала ее в щеку.
— Знаю, — сказала она. — Мне пришлось пережить нечто похожее. Я помню, как это было. Вначале слезы, затем гнев, а потом отчаяние и снова гнев. Но я знаю лекарство от разбитого сердца.
— Какое? — спросила Поппи, испустив прерывистый вздох.
— Время… молитва… а более всего любящая семья. Тебя все любят, Поппи.
Поппи улыбнулась сквозь слезы.
— Слава Богу, что у меня есть сестры, — сказала она и снова расплакалась на плече у Амелии.
Вечером того же дня в дверь личных апартаментов Гарри Ратледжа решительно постучали. Джейк Валентайн, полировавший башмаки хозяина, прервал свое занятие и направился к двери. Распахнув ее, он увидел женщину, которая показалась ему смутно знакомой. Она была небольшого роста, со стройной фигурой, русыми волосами, серо-голубыми глазами, в очках, надетых на кончик носа. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, кто она такая.
— Чем могу быть полезен?
— Я хотела бы повидать мистера Ратледжа.
— Боюсь, его нет дома.
При этой избитой фразе, используемой слугами, когда хозяин не хочет, чтобы его беспокоили, ее губы искривились.
— Вы хотите сказать, что его нет дома для меня? — поинтересовалась она с обжигающим презрением. — Или что он отсутствует?
— В любом случае, — невозмутимо отозвался Джейк, — вы его сегодня не увидите. Но его действительно нет дома. Может, что-нибудь передать?
— Да. Передайте ему!.. Я надеюсь, он сгниет в аду за то, что сделал с Поппи Хатауэй. А потом скажите ему: если он приблизится к ней, я его убью.
Поскольку угрозы убить Гарри были обычным делом, Джейк нисколько не встревожился.
— И как вас представить?
— Передайте ему мои слова, — коротко отозвалась она. — Он поймет.
29 
