очень нудно 
76 
– Спасибо! Спасибо тебе!
Он оглянулся, белозубо блеснув улыбкой, положил машину на левое крыло и, делая круг над замком, опустился еще ниже. Стала хорошо различима замшелая каменная кладка стен, узкие проходы между бойницами, ровная брусчатка двора… И вдруг – Эльза даже не поверила! – по двору метнулась фигура человека, мужчины. Он выскочил из какого-то дверного проема, задрал голову вверх, глядя на ревущий мотором аэроплан, постоял так несколько мгновений. И вдруг быстро метнулся обратно, скрылся. Двор замка вновь был пуст, необитаем. Эльза даже подумала: не привиделось ли ей? Она хотела попросить Сергея вернуться, сделать еще один круг, но они уже быстро удалялись – замок скрылся за горным склоном. А внимание девушки переключилось на парящую почти на одном уровне с ними птицу – крупную, хищную, бесстрашно летящую почти рядом! Какое же это необыкновенное чувство – лететь рядом с птицей!
Когда аэроплан, подпрыгивая, побежал по летному полю и стал, пилот и девушка еще сидели неподвижно, ожидая остановки мотора. Потом Сергей отстегнул Эльзу от сиденья, спрыгнул на землю и подал ей руки. Снимая с нее шлем, лукаво спросил:
– Ну как, Лизонька, полетим еще?
– Еще много-много раз!
У Эльзы блестели глаза, волосы, разметавшиеся на ветру, обрамляли лицо. «Она просто красавица!» – в который раз подумал Ермошин. Ему захотелось прямо сейчас прижать к себе девушку, поцеловать… И он сделал это! Люди, стоящие кольцом вокруг летного поля, громко восторженно закричали. И они, смеясь, совершенно не стесняясь, помахали руками своим благодарным зрителям. И, держась за руки, пошли к ангару – Эльзе, да и Сергею нужно было переодеться.
Пока девушка переодевалась, Ермошин, сидя на лавочке за фанерной перегородкой, спросил ее:
– Лиза, ты, похоже, что-то видела, когда мы летали над замком?
Эльза уже успела сказать, как она благодарна ему за этот сюрприз. Здесь, в ангаре, они сейчас были одни – оба механика возились у самолета, потому Сергей не боялся говорить на эту тему.
– Да, да! – воскликнула Эльза. – Мне и правда показалось, что там был человек! Нет, не показалось! Но ведь туда и проход запрещен… Странно!
Она появилась в дверях, уже одетая в свое платье, обвила руками его шею… Потом, когда через несколько минут Сергей тоже пошел переодеваться в раздевальную комнату, он сказал:
– Сядь вот здесь на лавочку и послушай, что я тебе буду говорить…
Уже из-за загородки он рассказал Эльзе о просьбе Викентия Павловича – пролететь над замком.
– Видимо, господин Петрусенко с самого начала предполагал увидеть там нечто необычное. Как видишь, он не обманулся! Поэтому, Лизонька, о том, что ты видела, – молчок! Никому! Мы расскажем об этом только Викентию Павловичу. Будет даже лучше, если ты перед другими упомянешь о замке как бы между прочим – мол, пролетели рядом, на мгновение мелькнули башни… Ты меня слышишь?
– Да, Сережа, – ответила Эльза задумчиво. – Я все поняла. Но… так не хочется скрывать от мамы, папы, Эриха!
– Это совсем ненадолго! – сказал, выходя к ней, Сергей. – Я уверен, что господин Петрусенко близок к разгадке всей этой невероятной истории. Вот тогда-то ты сможешь всем рассказывать о том, как помогала ловить бандитов!
Они шли через поле к выходу: молодые, красивые, счастливые. Наверняка не один человек, глядя на них, думал так же, как думал в эту минуту Викентий Павлович: «Прекрасная пара!» Но Петрусенко думал еще и о другом: «Удалось ли Сергею пролететь над замком? Увидел ли он там что-нибудь?»
19
Здесь, в Баден-Бадене, Келецкий еще раз уверился в том, что он отличный стратег и организатор. Может даже – гениальный! Почти два месяца его личный «монетный двор» выпускает без устали банковские и кредитные билеты – российские, немецкие, а попутно, понемногу, и американские, и швейцарские. И никто ни разу не обратил подозрительный взор на курортный городок, а уж тем более – на средневековые легендарные развалины! Честно говоря, нигде Келецкий не чувствовал себя в такой безопасности, как здесь! А в том, что ему ничто не угрожает, он был уверен. Он ведь постоянно крутился в тех местах, где курортники собираются в большом количестве, – в кургаузах, табльдотах, в курзалах, на променадах. Чего только не доводилось слышать ему – слухи, разговоры о болезнях, о политике, о ценах, о знаменитостях… Раза два возникала и тема фальшивых денег, но мимоходом, никак не привязана к какому-то месту или человеку.
76 
