Последние отзывы

  121  

— Вы здесь сидите в одной комнате, а там будете гулять ходить!

— А куда мне в Америке-то ходить? — спросила Генриетта Львовна.

— В церковь, — пожала плечами родственница. — В парикмахерскую.

— А на что я там буду жить?

— У вас будет пенсия, — старательно объясняла племянница.

Мышке надоело слушать, и она решила идти. «Это семейное дело, — подумала она, — пусть поступают как хотят. Комнатка, видимо, будет свободной, лежать в ней найдется мало желающих, но плевать. Доход с Генриетты был не такой уж большой. Захочет лететь — пусть летит! Документы я выдам».

— Я с вами прощаюсь, — сказала она вслух. — Желаю всех благ и удачи! Выписные документы, если понадобятся, будут у сестры на посту.

Генриетта Львовна поняла ее слова как желание освободить палату и зарыдала в голос. Американка, уже немного привыкшая к неписаным русским законам, достала из сумки красивую коробку конфет.

— А не хотите уезжать, так оставайтесь! — веселым голосом сказала Мышка и похлопала Генриетту по плечу.

— О, это шутка! Шутка! — торопливо сказала американка и сделала большие глаза. Маша взяла коробку под мышку и вышла из комнаты.

«Однако, видимо, она твердо решила бабушку увезти. — Настойчивость родственницы не выходила у Мышки из головы. — Может, и к лучшему, говорят, в Америке очень хороший уход. Генриетте действительно надо гулять, а тут она сидит целый день в палате. Разве же это дело?» — И, зайдя в кабинет, Мышка не утерпела, раскрыла коробку и выбрала самую красивую на вид конфету.

Когда Тина открыла глаза, то увидела мать, сидящую возле нее. Мама тут же бодро улыбнулась и быстро спрятала носовой платок.

— Не прячь, мамочка, я же вижу, глаза у тебя все равно красные!

Женщина быстро вздохнула, выравнивая дыхание, и приняла энергичный вид.

— Аркадий Петрович сказал, что если ты захочешь, то можно поесть. Я тебе бульончику свежего принесла!

— Не хочу, мама. Ничего не хочу.

Мать не стала настаивать, Барашков довольно подробно обрисовал ей состояние Тины. А Тина не хотела смотреть на мать, боялась, что расплачется. У нее болели все кости, мышцы, голова, ныла рана от катетера под ключицей, болело все, что только может болеть, и Тине даже страшно было предположить, что она еще будет вдобавок сотрясаться от плача. Поэтому они с мамой довольно долго пребывали в молчании и только крепко держали друг друга за руки. Тина, чтобы хоть так успокоить мать, мать же хотела через руки передать дочери всю свою энергию.

В палате была медсестра, которая периодически подходила к Тине, проверяла ее состояние. В данную минуту все было относительно спокойно. Медсестра осталась сидеть за своим столиком.

— Тебе пора идти! Там Леночка! — Тина осторожно отняла от матери свою руку. При этих словах мама опять заплакала. Тина осторожно повернула голову и как-то явно вдруг увидела, что лицо у матери враз осунулось, постарело. «Ела ли она сама сегодня? — подумала Тина. — Наверное, нет. А ведь на ней еще Леночка и отец».

— Иди, мама, пора! — опять сказала она. — А в день, когда меня будут оперировать, пожалуйста, сделай прическу. Я не хочу, чтобы ты разговаривала с докторами некрасивая. Ты должна выглядеть даже лучше, чем обычно. Мужество всегда вызывает уважение.

— Сделаю! — закивала головой мать и внезапно с новой силой, сотрясаясь от плача, припала к Тининой руке. — Прости меня, дочка, прости! — еле-еле сквозь рыдания могла разобрать Тина.

— Что ты, мама, о чем?

— Я за Леночкой проглядела тебя! Проглядела! Всегда думала — Леночка больна, но, слава Богу, хоть Валечка здоровая, сильная! А вот как оно оказалось! И вмешиваться я в;.» твою жизнь не хотела, думала, что ты сама разберешься с этим ? твоим мужчиной, с Азарцевым. Он ведь звонил мне вчера.

— Звонил? Зачем? — удивилась Тина. В груди ее была пустота. Казалось, что она никогда не сможет больше испытывать никаких эмоций. Она боялась даже просто шевелиться, потому что от любого напряжения снова приходили эти ужасные приступы — страх удушья, биение сердца, ужасная дрожь внутри, помутнение разума, тошнота.

— Он спрашивал, не у нас ли ты. Сказал, что звонил тебе, но ты не отвечаешь.

— А ты что ответила?

— Так я ведь только сегодня узнала, что ты здесь! Сказала ему, что не знаю.

— Ну и хорошо. Я не хочу, чтобы он приезжал. Не хочу, чтобы меня видел. И сама видеть его не хочу.

— Так что сказать, если он снова будет звонить?

  121