Лёгкий, ненавязчивый романчик 
160 
— Я люблю район «Кропоткинской», — сказал ей Филипп. — Остоженку, Пречистенский бульвар. Храм Спасителя, конечно, красив, но я помню, как шумной ватагой мы с ребятами ходили в бассейн «Москва». В институте давали абонементы. После плавания от хлорки ужасно чесались глаза, но почему-то, если мы потом пили пиво, все проходило само собой!
— У тебя же крест на груди, а ты в Бога не веришь! — не то вопросительно, не то утверждающе сказала Татьяна. У нее после выпитого в ресторане возникло странное ощущение, будто они с Мышкой две потерявшихся в раннем детстве сестры из какого-то телевизионного сериала и теперь из ревности борются за любовь общего отца. Своего же собственного отца Таня общим с Мышкой отнюдь не считала, и он у нее в сердце и в голове занимал отдельное место.
— Крест на груди по нынешним временам никому не помешает, но на Бога надейся, а сам не плошай! — объяснил ей свое отношение к религии Филипп Иванович. Таня в целом была с ним согласна.
— А я, оказывается, знаю Машу! Твою дочь! — совершенно вдруг неожиданно для себя сказала она. — Мы с ней когда-то работали вместе! Еще до моей поездки. А сегодня она мне дала понять, что не приветствует наши встречи. Она приезжала на квартиру. Приказала, чтобы я там ничего не трогала! Я не ожидала, что у нее будет такая странная реакция на мое появление.
Филипп Иванович напряженно замолчал и молчал долго. Где-то глубоко в сознании Тани мелькнула мысль: «Ну, как всегда. Как сболтнешь что-нибудь не подумавши, так каюк! Все сразу замолкают и куда-то линяют. И ты, как последняя дура, сейчас опять останешься одна!»
— Давай зайдем куда-нибудь, выпьем кофе! — сказал наконец Филипп Иванович и повел ее в ночное пустое кафе.
Из-за стойки к ним с ненатуральной улыбкой услужливо кинулась красноротая девица в форменной кружевной блузке. Таня высокомерно оглядывалась по сторонам, пока им не принесли кофе. Филипп, прищурившись, поглядывал то на нее, то на почувствовавшую его взгляды официантку. Кроме них, охранника и девицы, в зале никого не было. Но неподалеку в помещении кухни еще горел свет.
— Я родом из-под Рязани, — начал он, когда на дне его чашки осталась лишь темно-коричневая муть, — и всего в жизни добился сам.
Он пальцами сделал знак девице и, когда она подлетела, предвкушая хорошие чаевые, сказал:
— Принеси коньяку, хорошего!
Девица умчалась за стойку, Таня приготовилась к нотации, а он продолжал говорить медленно и размеренно, будто рубил дрова:
— Я уважаю трудовой народ. Моя дочь — трудовой народ. Эта девка, — он показал пальцем на официантку, она улыбнулась в ответ, — тоже трудовой народ. Я их уважаю.
— А я, по-вашему, проститутка. Уважения не заслуживаю, — сказала Таня и встала.
Девица чуть не пролила от удивления коньяк. Филипп говорил громко, и она все слышала. «Катись, катись! Уж я найду, как к нему подладиться!» Таня будто слышала эти слова, вылетающие из-за стойки.
— Сядь! — сказал Филипп Иванович и потянул ее вниз за руку. — Я еще не решил, как с тобой поступить. Но бабушкины вещи не трогай! Маша очень переживает, если старые вещи исчезают и на их месте появляется что-то новое. За кожаную мебель она меня пилила два месяца.
— А кожаную мебель, по-видимому, купила моя предшественница?
— Ты очень красивая! — сказал Филипп Иванович. — Но сейчас глупишь! Не умеешь себя вести!
Таня снова встала. «Это что же, мне теперь вечно слушать, что я неисправимая дура?» — подумала она.
— Но все-таки что-то эдакое в тебе есть! Может быть, — Филипп задумался, — какая-то сила, какая была у моей рязанской бабки. И глаза, кстати, у тебя как у нее — такие же синие!
«Он меня сравнивает со своей рязанской бабкой! — подумала Таня. — Его придурочная дочка цепляется за какое-то глупое, никому не нужное вековое старье, а я должна с ними бороться? Отстаивать свое „я“? А у меня, между прочим, собственные отец и мать, доктора наук, и собственная бабушка-сибирячка! Эту их рязанскую старуху могла бы, наверное, запросто за пояс заткнуть! Она у меня из ружья белке в глаз попадала!»
— Я хочу домой! — сказала она. — Не в вашу квартиру, а к себе домой на Коломенскую. Отвезите меня.
— Сядь! — еще раз повторил Филипп Иванович. — У тебя есть права? Водительские права?
— Нет, — растерялась Таня.
— Ну вот запишись завтра на курсы и учись. Сдашь на права — куплю тебе машину. Пока подержанную, а как научишься ездить — выберешь сама.
160 
