Лёгкий, ненавязчивый романчик 
95 
— Тебя не удивляет, что мы так легко обходимся здесь без мужчин? — как-то во время прогулки по Сене, глядя на счастливую влюбленную парочку, спросила Янушку Таня. Над Парижем моросил тогда легкий теплый дождик, и они укрылись от него в комфортабельном просторном салоне низкого речного теплоходика. На Танин взгляд, теплоходики, курсирующие по Сене, так любимые туристами, внешне очень отличались от московских речных трамвайчиков и назывались тоже неказисто — «мухи». Именно этих «мух» и имела в виду Янушка, когда пыталась подобрать слова для ответа.
— Французские мужчины — как «мухи», поверь! Чем больше народу перевезут, тем им лучше. К тому же они редко надолго попадаются в расставленные сети. Только уж если паутина действительно сплетена слишком тонко… Довольно часто среди них встречаются ипохондрики, но, впрочем, — Янушка задумалась, она всегда старалась быть максимально объективной, — я была знакома близко только с одним настоящим парижанином — художником по профессии, а люди творчества, сама понимаешь… — И Янушка замолчала, нахмурившись, видимо, вспоминая не очень счастливые события своей жизни. — Я его любила… — Она замолчала надолго, потом будто встряхнулась. — Без мужчин мне жить проще! Свободнее! — И уже ни горечи не слышалось больше в голосе Янушки, ни сожаления об утраченной, по-видимому, любви. — Люди зацикливаются часто на чем-то своем, — продолжала она, — кто на несчастной любви, кто на своей бездетности, кто на сексе, кто на бедности, а на самом деле таким образом люди пытаются убежать от нереализованное™. Им кажется, вот выполни сейчас кто-нибудь, пусть хоть Господь Бог, их самое заветное желание, и мир изменится. А в сущности, не меняется ничего и все бесконечно повторяется сначала. Неверный любовник снова бежит к очередной цели, одинокая бездетная женщина, в муках родив, через некоторое время понимает, как трудно иметь детей, а человек, всю жизнь страдающий от неразделенной любви, внезапно получив признание от объекта своих мечтаний, вдруг начинает смертельно скучать. — Янушка улыбнулась. — Тот, кто поймет это, навсегда излечится от одиночества, приобретет вековую мудрость и начнет просто жить!
Таня тогда промолчала. Они вышли на набережную у Лувра, обогнули его, мельком взглянули на Пирамиду, через которую, как всегда, толпами шагали туристы, и пошли пешком к Вандомской площади. Почему-то именно Вандомская площадь с ее «Ритцем» в Москве была для Тани олицетворением настоящего богатства. Ей хотелось здесь жить, хотелось, чтобы ливрейный шофер открывал перед ней дверцу роскошного автомобиля. Еще и теперь, бывая здесь с Янушкой, они смотрели в разные стороны: Таня с любопытством разворачивалась лицом к витринам дорогих магазинов. Правда, последние месяцы смотрела на них уже без вожделения, просто сравнивала, а Янушка разглядывала авангардистские скульптуры, в странном порядке установленные, как казалось Тане, в самых неподходящих для этого местах. У того подъезда «Ритца», откуда отправилась в последний прижизненный путь английская принцесса Диана, часто собиралась небольшая группка зевак.
— Что они тут стоят, на что смотрят? — удивлялась Янушка. Таню заботило другое.
— Ну есть же музеи современного искусства, — с возмущением говорила она, — ну и пусть бы всю эту современную красоту ставили там! А здесь, рядом с колонной Наполеона, весь этот модерн выглядит как на корове седло! Все равно что у нас на Красной площади поставить эти обрубки!
Янушка с Таней была не согласна.
— Каждый век, каждая эпоха стремятся донести до человечества свои плоды. Поэтому и здесь, и в Тюильри тоже поставлены современные скульптуры.
— Это решение скорее политическое. Таким образом французы стремятся показать, какие они демократы. Мол, вот, пожалуйста, никакое искусство нам не чуждо!
— Вы, русские, помешаны на политике, — заметила Янушка.
— И правда, — расхохоталась Татьяна, — хотя в Москве за мной этого недостатка не замечалось! Но послушай… — Тане в последнее время все время приходилось искать ответ на один мучивший ее вопрос. — Ты не скучаешь по своей Чехии?
Янушка задумалась.
— Скучаю, конечно, но тебе этого не понять. У вас большая страна, вам не скучно! Если хочется, можно поехать работать в Сибирь, или на Дальний Восток, или на Крайний Север, или на Юг. А моя страна очень маленькая. Хоть и очень красивая. Работы для меня мало, а я хочу что-то еще сделать в жизни, кроме как родить детей, выйдя замуж. Ведь я жила не в столице, а в маленьком городке. А у нас для женщины всего несколько путей. Главный путь — замуж. Еще можно работать в магазине. Быть парикмахером уже сложнее, большая конкуренция; косметологов тоже много. Врачи у нас почти все мужчины. Можно еще, правда, учить детей в школе. Вот если у меня ничего не получится, я пойду в школу, буду преподавать биологию. Но жить в нашем маленьком городе — все равно что прожить всю жизнь в одном доме с одними и теми же соседями и даже не стремиться увидеть соседнюю улицу.
95 
