6

Дом в Майами оказался восхитительным. Впрочем, иного я и не ожидала. Из окон третьего этажа был виден океан, а на плоской крыше можно было устраивать летние вечеринки. Большой бассейн, разросшийся тенистый сад – все было при нем. Я ходила из одной залитой солнцем комнаты в другую, представляла себе, как здесь будут играть наши дети, и пыталась радоваться. Но Лео Вэлентайн все не шел у меня из головы. В солнечных бликах на паркетном полу я видела его угодливые улыбочки. В шелесте листьев за окном слышала его противный шепоток.

Зато Майкл был весел как жаворонок. Он хлопал дверьми, открывал окна, бегал по лестницам.

Я то и дело слышала:

– Крис, посмотри, какая прелесть… Ты только глянь! Вот это красотища… Тебе нравится, Крис?

Он радовался как мальчишка, а я изо всех сил изображала из себя девчонку. Потом мы пообедали в «Версале», а после обеда встретились с агентом, и Майкл подписал необходимые бумаги.

– Дом теперь твой, – улыбнулся он. – Я купил его на твое имя.

После ужина мы вышли на побережье. До океана было гораздо ближе, чем казалось из дома. Майкл разулся, закатал брюки до колен.

– Давай со мной, Крис, – кричал он. – Мы же в Майами, вода теплая!

Но я не соблазнилась.

Потом мы бегали на перегонки, гонялись друг за другом, хохотали, обнимались и целовались. Даже во время медового месяца мы так не веселились. Ночью Майкл был очень нежен. Как не был нежен уже много месяцев. И, засыпая на его плече, я подумала, что только идиотка вроде меня может чувствовать себя несчастной в этом раю.

Воскресенье было так же чудесно, как и суббота. Майкл заставил меня прокатиться на роликовых коньках по Оушен-Драйв^[1] и затащил на дискотеку в Арт-Деко^[2], купил потрясающей красоты кольцо и серьги в бутике Верньер, настоял, чтобы я обновила гардероб в Линкольн Роуд^[3]. Мы обедали в Cacao, а ужинали в Escopazzo. А после концерта в Филмор Майами Бич^[4] поехали в аэропорт.

В самолете меня ждал букет белых роз и бокалы с кьянти.

– За нас, – сказал Майкл, поднимая бокал.

– За нас, – отозвалась я.

Вино было превосходным. Аромат роз убаюкивал, внушал чувство покоя и безопасности. Мы с Майклом держались за руки всю дорогу, и я рассудком понимала, что большего счастья нельзя и желать.

В аэропорту Ньюайленда первое, что мы увидели, сойдя с эскалатора, была Кения Ривз.

– Кения? – в один голос воскликнули мы с Майклом.

Мы оба были удивлены, но я все же больше, чем он.

– Мистер Атертон, мы можем поговорить?

– Извини, дорогая.

Майкл и Кения отошли в сторону, а я осталась стоять у подножья эскалатора, как забытый чемодан.

Ни слова я не слышала из их беседы, но выражению лица Кении поняла, что дело нешуточное. Я дорого бы дала, чтобы взглянуть на Майкла, но, к сожалению, он стоял ко мне спиной. Когда они вернулись, оба были невозмутимы.

– Крис, дорогая, мне нужно срочно уехать по работе. Я вызову тебе такси.

– Не стоит, не задерживайся. Я сама. Только багаж забери.

– Я уже распорядилась, – сказала Кения.

– Отлично. – Я чувствовала странное облегчение оттого, что Майкл уезжает без меня.

– Точно все в порядке? – спросил он.

Я рассмеялась.

– Майкл, неужели ты думаешь, что за четыре года я не привыкла к тому, что ты в любой момент можешь уйти? Или что я не в состоянии взять такси?

– Ты чудо, Крис.

Майкл поцеловал меня в щеку и быстро пошел к выходу. Кения на высоких каблуках едва поспевала за ним.

Я вышла из здания аэропорта, оглядела вереницу такси у входа. Домой? Или к Миранде? Или к… Нет. Об этом нельзя было и думать.

Хотя как я могла о нем не думать, тем более здесь. Все в Ньюайленде напоминало о нем. Здесь на площади перед зданием аэропорта мы как-то чуть не врезались в такси, которое резко вырулило со стоянки. Темнокожий таксист долго ругался нам в след на непонятном языке, а мы с Дэйвом хохотали как ненормальные. Виновата была я, сидевшая за рулем, и Дэйв, все время отвлекавший меня. Видел бы нас полицейский, пришлось бы выложить кругленькую сумму. Но полицейского не оказалось, поэтому мы поехали в тир и простреляли эту кругленькую сумму.

  19