39 
Потом, отдыхая в его объятиях от охватившей всё тело истомы, она лениво спросила:
– А почему раньше ты никогда не ласкал меня так?
Он со стыдом ответил:
– Я так никого не ласкал. Других не хотел, а тебя просто боялся – вдруг догадаешься, что всё гораздо серьезнее, чем я говорил. А я был так не уверен в своих чувствах. Казалось, что такой ураган не может продолжаться вечно. Если бы знать… – И он положил ее руку на свое сердце.
Оно звучало чуть приглушенно, успокаиваясь после вспышки неудержимой страсти. Немного помолчав, Татьяна задумчиво произнесла:
– У меня ничего подобного не было. Мне казалось, что я в раю. Всё исчезло, только твое тело и запредельное блаженство. Наверное, это нехорошо…
Он тихо засмеялся.
– Вот в этом ты вся. Вместо того, чтобы благодарить небеса за посланное нам счастье, ты ждешь, когда его у тебя отберут. Думай о хорошем, и плохое никогда не наступит. А то, что мы так идеально подходим друг другу – это нам воздаяние за перенесенные страдания. У меня ведь тоже ничего подобного не было. Это и в самом деле рай!
Она потерлась лбом о его плечо.
– Да, ты прав, конечно. Я трусиха, каких поискать. Но больше не буду. Я счастлива, и ничего не боюсь.
…На затененной террасе одного из лучших отелей Испании, где они проводили медовый месяц, стояли удобные затененные шезлонги, с которых можно было любоваться морем, не рискуя обгореть. Антон сдвинул два вплотную, и они улеглись в них, держась за руки.
Он посмотрел на Татьяну тревожными глазами.
– Ты счастлива?
Она нежно ему улыбнулась.
– Очень. А почему ты спрашиваешь?
Он приподнялся, подхватил ее за плечи и уложил на себя. Чуть засмеявшись, она запротестовала:
– Антон, ты сломаешь шезлонг!
Но он только усмехнулся.
– Ерунда! Ты видела того дядю, что загорал тут до нас? – Вспомнив попавшегося им навстречу необъятного толстяка, она кивнула. – Таких, как мы, две пары надо, чтобы достичь его массы. Так что не бойся!
Он уложил на свое плечо ее голову, вытащил заколку и с упоением зарылся лицом в распустившиеся волосы.
– Это рай. Возвращенный рай.
Татьяна согласилась.
– Да. Наш личный эдем…
Антон удовлетворенно вздохнул, не скрывая своих чувств. И ласково спросил:
– Милая, ты не хочешь завести малыша? Думаю, нам уже пора становиться родителями.
Татьяна замерла. Как он узнал о ее тайной мечте? Она хотела ребенка, но не знала, как ему об этом сказать.
Он посмотрел в ее озадаченное лицо и засмеялся.
– Ну, не одной тебе демонстрировать потрясающую проницательность. Мы с тобой настроены друг на друга и, как мне порой кажется, понимаем и мысли. Просто ты в последнее время так озабочено поглядываешь на попадающиеся на пути детские коляски. Но твои сомнения говорят о том, что ты мне всё-таки не доверяешь.
Она запротестовала.
– Доверяю, конечно. Но вдруг это помешает твоим творческим планам? Дети же отнимают столько времени. Мы родители неопытные. Это же будет первый малыш и у тебя и у меня. – Вдруг она подняла голову и испуганно спросила: – Или я ошибаюсь, и у тебя уже есть дети?
Он удрученно присвистнул.
– Нет, моя радость, детей у меня нет. И быть не могло. Я всегда предохранялся, не хотел ненужных последствий. Если ты заметила, я перестал использовать кондомы только после нашей регистрации. Чтобы быть ближе к тебе. Ну, и надеялся на теперь уже желанные последствия, если честно.
С облегчением уложив обратно свою голову на его плечо, она тихонько вздохнула от переполнявшего ее счастья.
Немного полежав, Антон вкрадчиво предложил:
– А не вернуться ли нам в номер? Боюсь, будет не слишком прилично, если я начну заниматься тем, чем очень хочется, прямо здесь. Всё-таки это общественное место.
Смущенно посмеиваясь, Татьяна поднялась, и он встал вслед за ней, прикрываясь ею, как щитом. Стараясь никого не встретить, они быстро пробежали в номер. От установленного в комнате кондиционера приятно веяло прохладой.
Вывесив снаружи табличку «не беспокоить» и повернув ключ в дверях, Антон откинул покрывало с постели и потянул туда жену.
– Давай приступим к самой важной части нашей творческой жизни. Уверен, наши дети будут очень, очень талантливыми…
39 
