40 
Что толку здесь сидеть? — проплыло в его голове. Может, на этой дороге до вечера никто не покажется. Нужно что-то предпринять.
Морщась от боли, он вышел из автомобиля, вытащил сумку и хлопнул дверцей.
И тут перед ним вновь замаячил вопрос, в какую сторону идти.
Немного подумав, Остин решил двинуться налево. Направо он уже пытался повернуть и сразу же потерпел фиаско. Возможно, противоположная сторона окажется более удачной.
Больше не медля, Остин зашагал по присыпанному песком асфальту. Сумку, разумеется, взял с собой, хотя тащить тяжесть совсем не хотелось. Но не оставлять же двести семьдесят шесть тысяч долларов в брошенном на дороге автомобиле, пусть даже запертом! Сохранность этих денег — единственный залог успешного выхода из сложившейся ситуации. Не будет денег — не будет и доверия к реальной версии случившегося.
12
Лорен проснулась, едва за окнами забрезжил рассвет.
Вообще-то не было никакой необходимости просыпаться так рано. И если бы на ранчо не появился Остин, Лорен наверняка проспала бы сегодня часов до восьми, времени прибытия кухарки Фейт, — сегодня была пятница, день, когда та работает. Но сознание того, что совсем недалеко, в гостевой спальне, находится новый — и главное, такой симпатичный — помощник деда Бена, помешало досмотреть сны до конца.
Еще вчера Лорен изо всех сил старалась сохранить невозмутимость, призывала себя к спокойствию, но все-таки не могла не признаться себе, что появление Остина ее взволновало. Это притом, что с момента разрыва отношений с последним интимным приятелем — даже возлюбленным, как она, дуреха, считала, — ее сердце ни разу не забилось быстрее при встрече с каким-нибудь смазливым парнем.
Но Остин Питтс…
Это что-то особенное!
Правда, что именно такое особенное в нем присутствует, Лорен не могла сказать. И допускала, что видит это лишь она одна, прочие же сочли бы его самым обыкновенным человеком. Ну, высокий, с хорошей фигурой, широкими плечами, узкой талией и стройными бедрами — всем тем, что ценят в мужчинах женщины, он обладает. И что?
Лорен не знала. Просто чувствовала, как трепещет каждая клеточка ее тела, когда Остин разговаривает, как жаркая волна поднимается в теле при случайной встрече с немного усталыми бархатисто-серыми глазами.
Давненько уже не испытывала она подобных ощущений. Даже забывать понемногу стала, насколько восхитительными они бывают. Но сейчас вспомнила — и все благодаря появлению Остина.
Поворочавшись с четверть часа в постели и поняв, что уже не заснет, Лорен встала, привела себя в порядок, потом надела наушники и уселась за электронное пианино. Если уж проснулась так рано, нужно использовать данное обстоятельство с пользой, и так вчера невесть сколько времени ушло впустую. А дело, между тем, стоит. Этак и впрямь какой-нибудь режиссер, которому доведется иметь дело с ее новым мюзиклом, выразится в том же духе, что и Стэнли Баннер в том дурацком сне, — мол, сочинила черт знает что! А потом еще музыкальные критики подольют масла в огонь — и все, прощай композиторская карьера.
И здравствуй, любовь…
От этой мысли у Лорен дрогнули бегающие по клавишам пальцы. Она сбилась и целую минуту сидела, механически нажимая на си-бемоль в третьей октаве.
Любовь? Что за чушь? Это еще откуда взялось?!
Из глубин твоей нежной души, дорогуша! — словно в ответ насмешливо прокатилось в ее мозгу Тебе ведь не семьдесят, а всего двадцать четыре. Самый подходящий для любви возраст. Или ты в самом деле надеялась обойти собственные природные инстинкты? Ха-ха-ха… Этого еще никому не удавалось!
Лорен прерывисто вздохнула. Так и есть, в ее возрасте влюбиться — самое естественное дело. Но не в первого же встречного!
Она даже не знает толком, кто такой этот Остин Питтс. И, строго говоря, некоторые связанные с ним детали довольно подозрительны. А еще…
Тут течение мыслей Лорен было прервано донесшимся со двора лаем Стерди. Взглянув на часы, она поняла, что приехала Фейт. Разумеется, Стерди знал ее, тем не менее каждый раз облаивал — для порядка. И для того, чтобы хозяева знали — у них посетитель.
Тем более странно, почему Стерди так дружелюбно отнесся к Остину, думала Лорен, спеша по лестнице в прихожую, чтобы впустить Фейт. Правда, для этого недостаточно было просто отпереть дверь, потому что Стерди не позволял Фейт покинуть автомобиль. Вот и приходилось едва ли не за руку вести ее в дом. Хотя, стоило Фейт переступить порог, как поведение Стерди кардинально менялось. Он не только переставал относиться к ней, как к чужой, но принимался вилять хвостом и даже, случалось, ластился. Словом, Стерди был пес своеобразный.
40 
