108 
— Я везде получил поддержку — не только на Холме, как вы, конечно, видели, но и от вице-президента. И даже от государственного секретаря. Они собираются оказать мне любую помощь, какая только понадобится.
— В итоге вы можете поселиться в Америке?
— Да. Если ситуация пойдет по худшему сценарию, они предложат мне убежище. Возможно, я получу какой-нибудь официальный пост, если он не будет связан с зарубежными турне. Но вряд ли до этого дойдет. Наши американские коллеги собираются опровергнуть обвинения, выдвинутые Гаагским судом.
— Неужели?
Лэнг кивнул.
— Какие-то доказательства?
— Верно.
Я не имел понятия, о чем он говорил.
— Ваша штука работает? — спросил он.
На записи был слышен глухой щелчок. Это я поднял диктофон.
— Да, все нормально. Вы не возражаете?
Я с новым стуком положил устройство на место.
— Не возражаю, — ответил Лэнг. — Наоборот, я хотел убедиться, что вы записываете наш разговор. Мне кажется, что мы сможем использовать его в моей книге. Очень важная информация, которую я даю эксклюзивно для мемуаров. Она увеличит тиражи издания в несколько раз.
Чтобы подчеркнуть свои слова, он склонился вперед.
— Вашингтон готов дать клятвенные заверения, что ни одно официальное лицо Великобритании не участвовало в аресте той четверки пакистанских террористов.
— Не участвовало? Правда? Это правда?
Сейчас, прослушивая в записи свое поддакивание, я морщусь каждый раз, когда слышу лесть в моем голосе. Раболепный придворный. Заискивающий призрак.
— Да уж поверьте на слово! Сам директор ЦРУ даст показания в Гаагском суде и под присягой сообщит, что это была чисто американская операция под прикрытием. Если его показаний окажется мало, он предъявит кадровых офицеров, выполнявших данную миссию, и они подтвердят информацию перед объективами видеокамер.
Лэнг откинулся на спинку кресла и сделал глоток из бокала.
— Пусть Райкарт придумывает что-то новое. Как теперь он будет обвинять меня в военном преступлении?
— Но меморандум, подписанный вами…
— Он настоящий, — пожав плечами, согласился Лэнг. — Я не буду отрицать, что настаивал на использовании наших десантных сил. И британское правительство подтвердит, что наши военные спецгруппы находились в Пешаваре во время операции «Буря». Мы даже можем согласиться с тем, что наша разведка следила за теми людьми до их ареста. Но нет никаких доказательств, что английские спецслужбы работали на ЦРУ.
Лэнг улыбнулся мне.
— А они работали?
— Нет доказательств, что мы передавали данные разведки каким-либо агентам из Америки.
— Если даже мы передавали такие данные, то это могла быть обычная помощь или содействие….
— Нет доказательств, что мы передавали данные разведки для сотрудников ЦРУ.
Лэнг по-прежнему сохранял улыбку. Однако его брови напряженно изогнулись. Он напоминал мне тенора, который держал ноту в трудной части арии.
— Тогда как эти данные попали к ним?
— Не знаю. Но только не через официальные каналы. Уверяю вас. И уж точно не через меня.
В разговоре наступила пауза. Его улыбка угасла.
— И как вам такая новость? — спросил он.
— Звучит немного… — Я попытался найти какую-то дипломатическую форму неодобрения. — …путано.
— Говорите яснее, — потребовал он.
Мой ответ на записи действительно казался таким увертливым, таким потным от нервозной двусмысленности, что просто удивительно, как Лэнг не рассмеялся вслух.
— Вы сами признались, что хотели взять их с помощью ребят из САС. Конечно, по вполне понятным причинам… И хотя они не проводили арест сами, министерство обороны, как я понимаю, не может отрицать своего участия в данной операции… Пусть даже наши парни оставили машину за соседним углом. То есть, говоря начистоту, именно британская разведка дала ЦРУ ориентировку, где следовало искать тех людей. И когда их начали пытать, вы не осудили этого…
Я едва успел вставить последнюю фразу. Лэнг продолжил излагать свою «важную информацию». Его тон стал холодным как лед.
— Сид Кролл очень обрадовался этим заверениям ЦРУ. Он считает, что прокурор закроет дело.
— Ну, если Сид так говорит…
— Ладно, к черту все это, — внезапно сказал Лэнг.
Он ударил кулаком по краю стола. Звук на записи походил на взрыв снаряда. Телохранитель, дремавший на софе, резко вскинул голову вверх.
108 
