129 
Джон тоже поднялся, и мы, стараясь не тревожить остальных, вышли из столовой, где мадам Мина добросовестно смеялась над очередной шуткой Квинси.
В вестибюле Джон опередил меня и пошел рядом с швейцаром.
– Они ждут на крыльце, сэр, – говорил ему швейцар. – Вы же сами не велели никого пускать без вашего разрешения.
Джон слегка приоткрыл входную дверь. Посетительница отодвинулась. Джон наполовину загораживал собой дверь, и лица женщины я не видел. Зато по движению головы Джона я понял, что посетительница не одна, поодаль стоял кто-то еще. Я сразу вспомнил, как швейцар произнес "они". Посетители были явно не знакомы Джону, и он, не торопясь открывать дверь, довольно сухо произнес:
– Моя фамилия Сьюард. Чем могу служить?
Зазвучал женский голос... Мне показалось, что когда-то я его уже слышал. Она говорила на безупречном английском, но с легким иностранным акцентом (возможно, славянским).
– Прежде всего позвольте вам сказать, доктор Сьюард, что вы даже не представляете, как я рада вас видеть. Я очень много слышала о вас... из разных источников.
Джон удивленно вскинул голову. Не знаю, приходилось ли ему выслушивать подобные комплименты, но этот вызвал у него очевидное недоумение.
Но голос? Где я мог его слышать? Он был невероятно знакомым, только несколько изменившимся, что и не давало мне вспомнить.
– Я хочу поговорить с Абрахамом Ван Хельсингом, и как можно быстрее. Передайте ему, что я располагаю сведениями, способными помочь в его поисках.
Таиться дальше не имело смысла. Я выступил вперед.
– Абрахам Ван Хельсинг перед вами.
На пороге стояла женщина, не красавица, но привлекающая внимание своей почти монашеской сдержанностью. У нее было бледное скуластое лицо с острым подбородком, да еще нос с изрядной горбинкой. Черные, тронутые сединой волосы были гладко зачесаны назад и стянуты на затылке в тугой узел. Похоже, веяния моды обошли эту женщину стороной – ее наряд состоял из простого черного платья и черной же шляпы с откинутой вуалью. Карие глаза посетительницы смотрели печально и кротко. При виде меня они полыхнули внутренним огнем, но женщина даже не улыбнулась.
Рядом с пришедшей, уткнувшись мордой ей в платье, стояла высокая и тощая белая собака незнакомой мне породы. Чуть поодаль я заметил мужчину. Он тоже был в черном. Я видел его лишь боковым зрением, поскольку не мог оторвать взгляд от лица посетительницы. Когда-то я уже встречался с ней, но опять-таки не помнил, где и при каких обстоятельствах.
Аура женщины не была сильной и вполне отражала ее состояние. Меня удивил цвет: почти такой же, как у вампиров, но светлее. Золотистые вкрапления свидетельствовали об интенсивных духовных поисках. Ее аура напоминала раннее вечернее небо, усыпанное звездами.
Если Джон тоже все это разглядел, то я понимаю его замешательство.
– Здравствуй, Брам, – почти шепотом произнесла женщина. – Я знаю твое настоящее имя: Стефан Джордж Цепеш. Я – твоя тетка Жужанна Цепеш. Я пришла просить у тебя прощения и предложить свою помощь.
Неудивительно, что на время я потерял способность говорить и лишь смотрел на нее, разинув рот. Так это и есть Жужанна, сделавшая вампиром моего Яна и лишившая разума Герду!.. Но где же ее вампирское обаяние? Где желание подчинять своей воле? Я колебался: слова Жужанны звучали вполне искренне, но пустить ее внутрь... Не поставлю ли я всех под удар, в особенности если манускрипт похитила она?
– Не сомневаюсь, что тебе необходимо мое прощение, – холодно ответил я. – Только не уверен, что смогу тебе его дать. По твоей вине погиб мой маленький сын, а моя жена безвозвратно потеряла рассудок.
Я считаю себя достаточно сильным человеком, но не настолько, чтобы без ненависти говорить со своим злейшим врагом. Выхватив из кармана распятие, я прижал его к груди.
При виде распятия она вся сжалась и зажмурилась, но не бросилась прочь и не попыталась нанести ответный удар. Жужанна продолжала стоять на крыльце. Я растерялся: чем дольше я смотрел на нее, тем сильнее мое внутреннее "я" требовало отмщения. А потому самое лучшее, что я мог сейчас сделать, – это плотно захлопнуть дверь и побыстрее забыть лицо Жужанны. Я взялся за ручку.
– Брам! Постой! – послышался до боли знакомый голос ее спутника.
По ступеням крыльца вбежал Аркадий. Встав рядом с сестрой, он обнял ее за плечо. В солнечном свете блеснула слезинка, скатившаяся по щеке Жужанны.
129 
