37 
– Это очень серьезное обвинение.
– Кто остановил мяч, который должен был упасть вниз со скалы?
На щеках Энн зардели два красных пятна.
– А я и не знала, что кто-то остановил мяч.
– А вам не кажется странным, что мяч находился в рюкзаке Райна, когда полиция вернула мне его вещи?
– Я вас не понимаю...
– Я знаю, что вы лжете.
– Нам следует здесь поставить точку, госпожа Хэйс. Знать и доказать – это разные вещи.
– Вам придется отвечать перед правосудием, госпожа Смит, – заявила Натали, надеясь сбить с толку свою оппонентку.
Красивые темные глаза Энн враждебно сверкнули.
– Я предстану перед судом, если это потребуется, и понесу наказание, если я его заслужила.
– Вас могут отправить на эшафот.
Смит прищурилась, готовясь нанести опасный удар.
– А вы никогда не узнаете, как вам повезло, – решительно произнесла Энн. – У вас есть друг – Дамиан Чандлер... И вы рискуете потерять его... навсегда.
– Расскажите мне правду, госпожа Смит.
– Я не могу.
– Что там случилось на вершине скалы?
– На свете есть только один человек, который может сказать правду.
– Вы – этот человек.
– Нет.
– Кто же тогда?
– Дамиан Чандлер.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Натали поняла, что больше она ничего не сможет вытянуть из Энн Смит. Утверждение Энн, что только Дамиан знает правду о гибели Райна, потрясло ее. Значит, он утаил от нее правду, не рассказал, где находился во время несчастного случая.
А может, дело не в том, что он прикрывал Бретта, может, Дамиан сам в какой-то мере виновен в случившемся? Или оставшиеся в живых сговорились не раскрывать всей правды о трагедии?
Мысль о том, что придется вовлекать Дамиана во все тонкости дознания причин гибели ее сына, страшила Натали, хотя она подозревала, что Энн Смит говорила неправду. Все равно риск потерять Дамиана действительно был.
Дело не в том, что для Натали было важно мнение Энн Смит в этом вопросе. Она и сама знала, каким верным другом был Дамиан. А какой он необыкновенный возлюбленный!.. Ни при каких условиях не поставит она под угрозу свою любовь.
Но несмотря на то, что она внушала себе мысль о непричастности Дамиана к постигшему ее горю, ей все же хотелось узнать истинную причину несчастья: только тогда она успокоится и сможет смотреть в будущее с надеждой.
Что, если поговорить об этом за ужином? Ей совсем не хотелось одеваться празднично, сначала она должна выяснить все о гибели Райна.
Дамиан обещал заехать за ней в половине восьмого, значит, домой он возвращается часов в шесть. Натали было уже не до ужина, она не могла ждать до половины восьмого.
В четверть седьмого она нажала кнопку звонка на двери его квартиры. И через несколько мгновений Дамиан открыл дверь, крайне удивившись ее появлению. Вероятно, он как раз переодевался – на нем был тот же халат, в котором он появился утром.
– Я должна была приехать, Дамиан, – поторопилась объясниться Натали.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, тревожно сдвинув брови.
Натали ощутила тот же самый странноватый запах, который ее неприятно поразил утром, хотя Дамиан еще не успел побриться. Но она отбросила все мелкие подозрения в сторону, решив перейти к главному.
– Могу я войти?
Он замялся в дверях и еще больше нахмурился.
Из гостиной донесся женский голос.
– Приготовить тебе коктейль, дорогой?
Голос Лин!
И тут другая страшная догадка потрясла Натали: пахло духами Лин. В это утро, когда он даже не пригласил ее войти, от него пахло теми же духами. И теперь... после их свидания!..
Сердце сжалось, и мороз пробежал по коже. Она взглянула Дамиану в глаза.
– Ты не мог подождать и месяца? – горестно воскликнула Натали, удрученная тем, что доверилась ему всей душой, а он... как он мог так поступить?
Дамиан сжал губы и протянул к ней руку.
Отпрянув, Натали бросилась бегом к лифту и нажала на кнопку. Двери раздвинулись.
– Натали!..
Голос Дамиана звенел в ушах, но она вскочила в кабину, и двери задвинулись. Как могла она предстать перед злорадным взглядом Лин! Натали не желала выслушивать никаких оправданий. Возможно, он вернулся к Лин из-за ее капризов, но после их утренней встречи и предстоящего свидания... нет, такого простить нельзя!
Подбежав к лифту, Дамиан нажал на кнопку, не позволившую кабине двинуться с места. Двери снова раздвинулись. Глаза его гневно сверкали.
– До каких же пор, черт побери, ты будешь меня подозревать?! – возмущенно воскликнул он. – Я не Бретт. Женщина, находящаяся в моей квартире, – моя бывшая жена. Она называет всех мужчин «дорогой», так принято в ее кругу.
37 
