119 
Стараясь не смотреть на обезглавленные тела Мюллеров, я подошел и взял этот тесак, добавив к нему деревянный кол и тяжелый молоток. Вооружившись, я направился в "святая святых" вампира. Дверь была слегка приоткрыта Я толкнул ее носком сапога, и она распахнулась со скрипом, похожим на предсмертный человеческий стон.
Удивительно, неужели В. настолько мне доверял, что даже не закрыл дверь на засов? Я вспомнил, с каким презрением отзывалась Жужа о его самодовольстве, тщеславии и бессердечии. Он намеренно показал ей, кто в действительности скрывается под личиной доброго дядюшки. Чем это было вызвано? Элементарным просчетом? Или В. действительно уверен, что Жужанна беспредельно обожает его? Может, он столь же непоколебимо убежден в моей любви к нему, даже не допускает и мысли о моем предательстве?
Я вошел... Опять этот запах пыли и тления. Я сразу же направился к большому гробу. Тихо опустив на пол тесак, я переложил кол и молоток в одну руку, а другой открыл крышку.
Она легко подалась и начала открываться. Сердце мое перестало биться. Такого холодного, всепоглощающего страха я еще никогда не испытывал. И в то же время меня охватило странное ликование, какое бывает у человека, оставшегося один на один с бушующей стихией. Я знал: моя рука не дрогнет.
Я откинул крышку... Внутри гроб был выстлан полуистлевшей красной материей. Она повторяла очертания головы и туловища того, кто спал в этом гробу не одну сотню лет.
Влада в гробу не было!
Я еще не успел ни о чем подумать, как из глубины замка послышалось:
– Добрый день!
Кто-то из слуг? Но с какой стати им кричать, если дверь открыта? Да и голос был мне незнаком, к тому же в нем слышался иностранный акцент. От неожиданности я выронил кол и молоток, и они с грохотом упали на пол. Сердце вновь бешено заколотилось. Вдруг Жужанна заподозрила, что я попытаюсь уничтожить В., и сумела его предупредить?
Я бросился в "тронный зал". Сейчас мне было не до ужасов "театра смерти".
– Добрый день!
Зов стал громче и настойчивее. Он раздавался снизу, со стороны входных дверей. Неужели какой-нибудь любитель старины отважился самостоятельно добраться до замка?
Я тревожно посмотрел на дверь, ведущую в роскошную темницу, где сейчас мучилась моя жена. Мери беспрерывно стонала. Мне очень не хотелось оставлять ее наедине с Дуней, особенно теперь, когда я не знал, где скрывается Влад. Но я не мог игнорировать и крики незнакомца. Вдруг я догадался, кто это. Тот самый незваный гость!
Я пробежал через темную гостиную, пронесся по коридору и бросился по лестнице вниз. Вскоре я увидел кричавшего, который только начал подниматься по ступеням. Заметив меня, он остановился. Я тоже. Некоторое время мы молча разглядывали друг друга.
Незнакомец был высоким, крепким человеком со светлыми жидкими волосами. Из-за стекол очков на меня смотрели голубые глаза. Розовое лицо украшали усы и бородка-эспаньолка. Судя по манере одеваться, это был человек образованный и достаточно состоятельный, а судя по лицу – рассудительный, привыкший действовать разумно и последовательно. Увидев меня, незнакомец споткнулся и едва не упал, но сумел устоять на ногах. Нервно улыбнувшись, он сказал на довольно странном немецком:
– Прошу великодушно меня простить за визит без предупреждения. Но у меня есть свой экипаж, и мне хотелось добраться сюда как можно скорее.
Его слова как будто загипнотизировали меня. Я утратил способность говорить. Думаю, выражение моего лица насторожило незнакомца, и он не слишком уверенно спросил:
– Я ведь нахожусь в замке графа Влада Дракулы, не так ли?
– Да, – ответил я, приходя в чувство. – Это его замок, но вы должны как можно быстрее отсюда уехать!
Незнакомец слегка нахмурился.
– Позвольте представиться: Эрвин Коль. Граф приглашал меня к себе. Не может быть, чтобы он никому не сказал о моем приезде.
– Разумеется, говорил, герр Коль, – уже гораздо любезнее ответил я. – Мне очень неловко, что мы не смогли никого послать в Бистриц встретить вас и предупредить. Вы напрасно проделали такой долгий путь. Но все равно я вынужден просить вас уехать. В замке свирепствует болезнь. Ужасная болезнь.
Не переставая хмуриться, Коль поднял голову и пристально посмотрел мне в лицо. Увидев его добрые, умные глаза, я сразу понял, что этот человек наделен изрядной проницательностью.
Конечно же, он не поверил мне, хотя и не стал открыто обвинять меня во лжи. Вместо этого он удивленно поднял брови, а в его глазах промелькнула озабоченность.
119 
