Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
161 
— Ты намерен бросить пить? Отказаться от выпивки? Хочешь отказаться от алкоголя?
— Да, пора и о душе подумать. Я одурманивал себя лет тридцать пять. И пришел к убеждению, что стоит попытаться провести следующее тридцатипятилетие в абсолютной трезвости.
Отец и раньше делал подобные заявления. Однако, как правило, он делал их в пьяном угаре либо в состоянии тяжкого похмелья. На сей раз случай был совершенно иной.
— Ты хочешь вступить в Общество анонимных алкоголиков? — спросил Джулиан.
Филиалы общества имелись в Бэйкуэлле и Бакстоне, в Мэтлоке и Чапелэн-ле-Фрит. Джулиан звонил во все эти города, справляясь о расписании собраний, они присылались в Бротон-мэнор, а потом выбрасывались за ненадобностью.
— Вот об этом я и хотел с тобой посоветоваться, — сказал Джереми. — Как лучше всего мне навсегда разделаться с этой бесовской привычкой. И вот что я надумал, Джули. — Он развернул веером буклеты и разложил их на коленях Джулиана. — Тут рекламируют разные лечебницы. Отрезвляющие санатории. Они обеспечивают полный курс лечения в течение месяца, двух или даже трех при необходимости. Там рекомендуется надлежащая диета, тренировки, регулярные сеансы у психиатра. В общем, человек постоянно варится в этом котле. Но это надо пережить для начала. А усвоив азы нового образа жизни, можно пойти и в Общество анонимных алкоголиков. Загляни в эти буклеты, мой мальчик, и скажи мне, что ты думаешь о моей идее.
Джулиану не надо было никуда заглядывать, чтобы сказать, что он думает. Лечение в частных клиниках стоит бешеных денег. Он сумеет оплатить его только в том случае, если устроится на хорошо оплачиваемую работу, бросив на произвол судьбы Бротон-мэнор и продав своих гончих. Иначе говоря, если он пошлет отца в такую лечебницу, то может поставить крест на мечтах о возвращении родового поместья к жизни.
Джереми с надеждой следил за ним.
— Я знаю, мой мальчик, что на сей раз смогу справиться. Я совершенно уверен. Но ты же понимаешь, как это бывает. Для начала нужна небольшая помощь. Я одолею это дьявольское искушение, вытравив его из себя до капли.
— А ты не думаешь, что тебе будет достаточно помощи Анонимных алкоголиков? — спросил Джулиан. — Ведь, понимаешь, папа, чтобы отправить тебя в такую клинику… Конечно, мне очень этого хочется, и я могу выяснить условия нашей страховки. Но я все же полагаю, что они не захотят платить… Наши страховки оплачивают лечение распространенных заболеваний, понимаешь? Конечно, если ты хочешь, чтобы я оставил… — Ему не хотелось бросать дела в поместье. И острое чувство вины за такое нежелание когтистой лапой раздирало его душу. Но он переборол себя. Перед ним все-таки сидел его отец. — Я могу, конечно, прекратить работы в поместье и подыскать приличную работу.
Джереми подался вперед и поспешно убрал все буклеты.
— Нет-нет, этого я не хочу. Черт побери, Джули. Я этого не хочу. Мне хочется, чтобы ты вернул былую славу Бротон-мэнору. Я не могу отрывать тебя от нашего общего дела, сынок. Нет. Я как-нибудь обойдусь.
— Но если ты считаешь, что тебе нужна лечебница…
— Нужна. Конечно нужна. Я мог бы изрядно подлечиться и подготовиться к трудностям. Но раз у нас нет денег — видит бог, я верю тебе, сынок, — то, значит, их у нас нет, и покончим с этим вопросом. Возможно, когда-нибудь…
Джереми сунул буклеты в карман куртки и устремил грустный взгляд в камин.
— Деньги, — пробормотал он. — Черт меня подери, вечно все упирается в эти проклятые деньги.
Тут дверь гостиной отворилась, и вошла Саманта. Как будто угадала, что настало время ее реплики.
Глава 18
— Простите, любезные, вход только для членов клуба.
Такими словами встретили Линли и Нкату у конторки на лестничной площадке в Уондсуорте. Ступени лестницы уходили в темную глубину, где, очевидно, скрывался вход в клуб «Стоке», охраняемый в дневное время почтенной матроной, развлекающейся вышивкой гарусом по канве. За исключением оригинального наряда, который состоял из облегающего черного кожаного платья с серебристой молнией, спускающейся до талии и выставляющей напоказ обвислые груди с непривлекательной дряблой кожей, охранница походила на чью-то бабушку — и, вероятно, была ею. Подвитые седые волосы были уложены в прическу, словно для воскресной церковной службы, а на кончике носа скромными полумесяцами восседали очки. Она глянула поверх этих очков на двух детективов и добавила:
161 
