Последние отзывы

  85  

Поначалу подозреваемыми являются все, кто был знаком с жертвой преступления, мистер Апман. Мы с инспектором Ханкеном находимся в процессе исключения вероятностей. Полагаю, вы и сами, как опытный адвокат, склонили бы клиента к сотрудничеству, если бы это помогло вычеркнуть его из списка.

Апмана не удовлетворило их объяснение, но он не стал продолжать спор.

Линли и Ханкен покинули его кабинет и вышли на улицу, и тут Ханкена прорвало.

— Вот змеюка! — выругался он, направляясь в сторону парковки. — Потрясающе скользкий тип. Вы поверили его россказням?

— В какой их части?

— В любой.

— Вообще. Не важно.

— Учитывая, что он адвокат, все сказанное им, естественно, сразу вызывает подозрения. Ханкен невольно улыбнулся.

— Но он выдал нам кое-какую полезную информацию, — продолжил Линли. — По-моему, стоит еще раз поговорить с Мейденами и выяснить, не знают ли они чего-либо, что подтвердит подозрения Апмана о любовной связи Николь с загадочным лондонцем. Если обнаружится таинственный герой-любовник, то появится и другой мотив для убийства.

— Для Бриттона, — согласился Ханкен. Он мотнул головой в сторону конторы Апмана. — Но как быть с ним? Вы собираетесь исключить его из списка подозреваемых?

— Нет, пока мы досконально не проверим его.

Ханкен кивнул.

— Полагаю, мы с вами сработаемся, — одобрительно заметил он.

Силла Томпсон находилась в помещении студии, когда Барбара разыскала ее в третьем арочном пролете от тупика Портслейд-роуд. Большие входные двери были распахнуты настежь, а сама художница в творческом экстазе трудилась над живописным полотном под ритмичную музыку наподобие африканских барабанов, извергаемую пыльным CD-плеером. Уровень громкости был весьма высоким. Барбара ощущала мощную пульсацию ритма всей своей кожей и нутром.

— Силла Томпсон? — прокричала она, выцарапывая удостоверение из висящей на плече сумки. — Можно поговорить с вами?

Зажав кисть в зубах, Силла ознакомилась с удостоверением. Она нажала кнопку на проигрывателе, прекратив барабанный бой, и вернулась к своему творчеству.

— Синти Коул сообщила мне, — сказала она, продолжая наносить краски на холст.

Подойдя ближе, Барбара взглянула на плоды вдохновения художницы: из огромного зияющего рта поднималась пышнотелая матрона с заварочным чайником, украшенным змеями. «Какая прелесть, — подумала Барбара. — Эта живопись определенно заполнила вакуум в мире искусства».

— Сестра Терри сказала вам, что его убили?

— Их мать позвонила ей с севера, после того как увидела тело. А Синти звякнула мне. Когда она позвонила мне вчера вечером, я сразу подумала, что что-то случилось. Голос ее звучал как-то странно. Вы понимаете, что я имею в виду. Вообще полный бред… То есть, типа того, я не понимаю, кому могло прийти в голову прикончить Терри Коула? Безобидный мелкий шалопай. Слегка чокнутый, судя по его работам, но совершенно безобидный.

Последнее критическое замечание она выдала с такой идеальной искренностью, словно сама создавала классические полотна в стиле Питера Пауля Рубенса, а не изображения бесконечных ртов, вываливающих из своих глубин все, что угодно, от рвотной нефтяной пленки до вереницы машин. Творчество ее студийных компаньонов, насколько могла судить Барбара, выглядело не менее экзотично. Их пристрастием, как и у Терри, была скульптура. Один творил в технике помятых мусорных ведер. Другой использовал в качестве основы ржавые тележки из супермаркета.

— Понятно, — сказала Барбара. — Но по-моему, все это дело вкуса.

Силла округлила глаза.

— Только не для профессиональных художников.

— А Терри разве не считал себя таковым?

— Скажу без обид, Терри был настоящим позером. Он не научился ничему, кроме вранья. Вот тут он был первым.

— Его мать сказала, что он работал над крупным проектом, — сказала Барбара. — Вам что-нибудь известно о его заказчиках?

— Не сомневаюсь, что среди них числился даже Пол Маккартни, — сухо бросила Силла. — В зависимости от настроения или дня недели Терри мог поведать вам, что

работает над многомиллионным проектом или что собирается судиться с Питом Таунсендом,^[30] который не удосужился поведать миру о своем внебрачном отпрыске, то есть о самом Терри. Иногда он якобы откапывал секретные документы, которые собирался продать в бульварные газетенки, или намыливался на обед к директору Королевской Академии. А бывало, спешил на открытие галереи экстра-класса, где его скульптуры будут продаваться по двадцать тысяч за штуку.

  85