очень нудно 
30 
– Вариантов немного, – ответил я. – Вернее, вариант вообще-то один, но я всё-таки сначала попробую тот, на который надежды нет.
– Успехов тебе! – засмеялась Элка, глядя, как я набираю на мобильнике номер.
– Але! – крикнул на том конце голос шефа. В трубке присутствовал посторонний шум, будто Троцкий ехал в машине. Это было странно, так как с тех пор как Ильич женился на Нэльке, он предпочитал проводить вечера дома, у телевизора.
– Здорово, Ильич! – бодро поздоровался я, подмигнув Элке.
Она закурила и, прищурившись, выпустила длинную струю дыма.
– Привет, – сказал Троцкий. Радости в его голосе я не услышал.
– Не дома? – поинтересовался я.
– Ага, блин, на работе в двенадцать часов ночи! – заорал вдруг Ильич. – Конечно, дома, Сазонов, а где ж мне ещё быть?! Сижу, в ящик пялюсь.
Он врал, потому что в трубке послышался резкий автомобильный гудок и визг тормозов. Вряд ли это были телевизионные звуки, но ловить Ильича на вранье я не стал.
– Зачем звонишь? – спросил Троцкий, причмокнув – видимо, заложил за щеку леденец, чтобы удержаться от крепких выражений.
– У нас ЧП, Владимир Ильич, – перешёл я на официальный тон, давая понять, что проблема не моя личная. – Мы тут в такую заваруху попали, что… в общем, долго рассказывать. Суть такова, что один сумасшедший, которого ищет милиция, украл все наши деньги. Все! Нам не на что дальше ехать! Ильич, родненький, – я всё же сбился на просительный тон, – подкинь тысяч десять на бензин и питание! А там, глядишь, шизика этого поймают и наши деньги вернут.
В трубке повисло молчание.
– Эй, начальник! – позвал его я. – Ты, что, язык проглотил? Я говорю, деньги нужны, обокрали нас! Кинь перевод на моё имя, на главпочтампт в Барнаул до востребования. У тебя ведь в сейфе всегда есть заначка с родительских взносов!
– Ты охренел? – ледяным тоном поинтересовался Ильич. – Нет, ну ты совсем охренел, да?! – сорвался на крик шеф. – Какие деньги, какой перевод, какой Барнаул, какой на хрен шизик?!! Ты что, решил меня в могилу загнать, да?! А сам занять моё место?!
– Слышь, Ильич, мне твоё место нужно как вороне индийское покрывало. Ты ж знаешь, я в школе работаю исключительно из любви к искусству и поиска смысла жизни. Если ты не вышлешь мне деньги, я брошу автобус на трассе вместе с мешками гуманитарной помощи, а сам с командой вернусь на перекладных. Я решусь на это, не сомневайся. И посмотрим, что скажут твои бельгийцы.
Он застонал на том конце трубки. Я знал: на Троцкого надо идти буром, прижимать его к стенке, хамить, угрожать, шантажировать, иначе проку не будет. Элка уже откровенно смеялась, зажав себе рот рукой.
– Тсс! – попросил я её. Мне и самому стало интересно, что придумает Ильич, чтобы не расставаться с деньгами из сейфа, которые он ежемесячно пополнял за счёт родительских подношений. Уж так повелось, что он считал эти деньги своими и только своими.
– Глеб, ну почему неприятности пристают к тебе как репьи к бездомной собаке? – жалобно спросил Троцкий, уже без тени наезда.
– Мне нужны деньги, – напомнил я предмет разговора. – Десять тысяч!
– Пять! – взвыл Ильич. – Пять, и ни копья больше! Где я возьму тебе деньги?! Нэлька кафель в ванну купила, навесной потолок в спальню взяла, балкон застеклила, окна пластиковые поставила!
– Ты ж вроде совсем недавно ремонт в квартире закончил, – искренне удивился я.
– Где ж недавно?! Восемь месяцев прошло! За это время знаешь, сколько новых строительных материалов появилось? А Нэлька моя за модой следит! В общем, пять вам до границы на бензин хватит.
– Шеф, да мы с голоду сдохнем, – начал было я, но шеф уже нажал отбой.
– Сколько? – язвительно поинтересовалась Элка, прикуривая новую сигарету.
– Пять.
– Щедро! – засмеялась Беда. – Ну что ж, приступай к варианту номер один – беспроигрышному.
Подошёл официант. Он и правда принёс нам кофе.
– Молодец, – похвалила его Элка, – пургенчику не добавил?
– Так это… вы ж таблетки себе забрали, – покраснел парень.
Кофе оказался на удивление хорош – крепкий, горячий, в чашках с толстыми стенками и плотной шапочкой пены.
Герман за соседним столиком вдруг вздумал громко храпеть.
Я вздохнул и набрал на мобильнике номер Сазона.
Дед был богат, как падишах.
А значит, – для него не было ничего невозможного.
История происхождения его состояния была такова, что я дал себе слово ни за что не притрагиваться к его деньгам, но… периодически нарушал эту заповедь к большому удовольствию Элки и ещё большему удовольствию Сазона. Дед любил давать мне деньги. Он хотел, чтобы я просил их много и часто, и чтобы я понял, наконец, что деньги значат в жизни гораздо больше, чем я думаю.
30 
