Последние отзывы

  62  

– Это мой дед, – представил я Ильичу Сазона. – Круче него только президент Путин и Господь бог.

Троцкий икнул и вымученно улыбнулся, поймав в зеркале взгляд Сазона.

– Значит, ты всё-таки решил проблему с деньгами… Я всегда знал, что ты выкрутишься из любой ситуации. Сазонов, я так рад, что мне больше не надо прятаться, что ты меня раскусил и, что мы наконец-то вместе! Глеб, я не могу слушать бред о том, что я тебя заказал! Ты не можешь так думать и так говорить! Это что, грим?! – Он потрогал пальцем «пулевое отверстие» на моём лбу. – Тонкая работа, рука профессионала. Только я не понимаю, при чём здесь… Слушай, я расскажу всё с самого начала.

Эта история началась два года назад. Я поехал в Москву на конференцию, посвящённую опыту взаимодействия с благотворительными организациями. На конференции директорам школ, выигравшим гранты, торжественно вручали специальные дипломы. Ты же знаешь, Глеб, как я хотел, чтобы наша школа выиграла грант!

– Да уж! – усмехнулся я. – Я знаю, как ты этого хотел! Представляю, сколько денег с того гранта осело бы в твоём кармане!

Ильич поморщился, словно у него заболел зуб и продолжил:

– Так вот, тогда, в Москве, так получилось, что… В общем, с одним из руководителей Фонда «Всеобщее образование», который выдавал гранты, мы застряли в гостиничном лифте. Аварию устраняли сорок минут, и мы с бельгийцем, которого звали Лоран Пуатье, вынуждены были коротать время в тесной кабинке. Я как раз ужинал перед этим в гостиничном кафе и захватил в номер бутылку водки. Я предложил Лорану для поддержания духа немного выпить. Бельгиец согласился. Он немного болтал по-русски, я знал несколько слов по-французски. Этого нам хватило, чтобы по очереди пить из горла водку и желать друг другу здоровья. Когда лифт наконец починили и дверь открылась, мы вывалились наружу весёлые, довольные и готовые продолжать банкет. Лоран назвал меня «русским другом», пригласил к себе в номер и познакомил с коллегами – Жаком Брэлем и Пьером Демони, тоже сотрудниками Фонда, выдававшего гранты. Гульнули мы на славу. Утром проснулись в номере, рядом какие-то девки… До конца конференции оставалось несколько часов, вечером все разлетались домой, в свои города. Я делал всё возможное, чтобы понравится бельгийцам: организовал им небольшую экскурсию по Москве, надарил сувениров, учил русским выражениям. К вечеру мы были лучшими друзьями. Они улетели в Брюссель, я – в Сибирск. Конечно же, обменялись адресами, телефонами и датами дней рождений. В том, что один из следующих грантов будет у меня в кармане…. в смысле – у нашей школы, я почти не сомневался. И только потом, спустя много времени, я сообразил, что слишком уж легко они пошли на такой тесный контакт, слишком близко к себе подпустили, слишком неформальные отношения позволили себе с простым директором средней школы. Но тогда я всё принял за чистую монету и был горд тем, что смог общаться на короткой ноге с такими влиятельными в Фонде людьми.

А через год… Традиционной конференции в Москве почему-то не состоялось. Бельгийцы позвонили и сказали, что гонят автобус в Камбоджу. Там, якобы, много сирот, которым требуется гуманитарная помощь, а «скул бас» они подарят одной из школ, чтобы можно было привозить детей из отдалённых сёл на учёбу. Когда они проезжали Сибирск, мы встретились, посидели у меня дома, Нэлька наливочкой их своей угостила, борщец сварила, пирогов напекла. Лоран перед отъездом похлопал меня по плечу и на плохом русском пообещал, что в следующем году один из грантов Фонда – мой. То есть нашей школы. Я был просто на седьмом небе от счастья. Это ж можно и крышу в школе отремонтировать и трубы гнилые в подвале поменять и…

– Машину себе новую купить, – подсказал я, но Ильич не среагировал на мою шпильку.

– А через четыре дня мне на мобильный позвонил Жак Брель и сообщил, что автобус развернули на монгольской границе из-за неправильно оформленных таможенных документов. По-моему, бельгийцы были тогда в панике. Они вернулись в Сибирск и слёзно умоляли меня приглядеть за автобусом суровой сибирской зимой. В награду мне дали немного денег и разрешили пользоваться гуманитарной помощью. Конечно, я согласился. Парни рассчитывали вернуться с правильными документами весной и продолжить своё путешествие. Автобус стоял на стоянке возле школы, в нём до хрена всего было. Ну, ты знаешь…

– Знаю, сам туалетную бумагу оттуда таскал. И стиральный порошок. Халява – вещь чрезвычайно соблазнительная.

  62