Беда

Когда Дэн сиганул с обрыва в речку за Бизей, я поняла: всё будет хорошо.

Они не могут погибнуть. Они для этого слишком молоды, безрассудны, бесстрашны, слишком много и надолго запрограммировано в них положительных эмоций и поступков. Они не могут погибнуть.

Единственное, что успел сделать Никитин перед тем, как прыгнуть в воду – сбросить свой многокарманный жилет. Это было разумно, так как карманы были забиты всякой ерундой, и такая тяжесть потянула бы Дэна ко дну.

Я даже не стала кричать, когда Глеб вывалился из автобуса, а Дэн, не раздумывая, прыгнул за ним.

К чему? Всё равно всё закончится хорошо. Уж не знаю, как для бельгийцев, а для нас – точно.

Потому что иначе не может быть.

Потому что – это закон моего жанра, и я выбираю только сюжеты с хорошим концом.

Адабас, когда всё это произошло, ударил в бубен и закружился волчком в ритуальном танце. Он что-то шептал, обращаясь к небу, к горам, к ветру, к лесу, к солнцу, к дороге. Он мелко трясся всем телом и бормотал такие отчаянные заклинания, что все духи Алтая, даже самые злые, должны были встать на нашу защиту.

– Ещё двое пропали! Сгинули! – простонал Ильич. Он закрыл лицо руками и затрясся, очевидно, в рыданиях. – Глеб! Глеб! Ну говорил же я, что бежать надо!! Мы все погибнем!

– Не каркай! – рявкнул Сазон, склонившись над пропастью. – Подумаешь, навернулся человек с горки в речку, что тут такого?! Тут высота-то – тьфу! – третий этаж! Я в молодости на асфальт с такой высоты прыгал, только пятки отбивал! Да и этот… джигит – парень не промах! Поможет моему сынке выбраться. Молодец, пацан! Орден ему выдам!

– Их несёт вниз! О, кажется, они выбрались на камень! – комментировал Герман, свесившись с обрыва и приложив козырьком руку к глазам. – Ой, они что, дерутся?!

– А отчего кулаками не помахать?! – азартно воскликнул дед. – Два коня – молодые, здоровые!

– Опять Глеб Сергеевич в речку свалился!

– Отлично, коммандос!

– Никитин бежит по берегу и протягивает ему руку!

– Замечательно, сэр!!

– Глеб не хочет спасаться!

– Ну зашибись, камрад…

– Ой, его на скалу несёт! Сейчас разобьётся!

– Это скала разобьётся, бестолочь!

– Дэн его вытащил, вытащил! И поволок в кусты!

– Хорошо, что скала не пострадала. Природу надо беречь!

Пока Сазон с Абросимовым от страха и отчаяния упражнялись в остроумии, пока Адабас кружил в своём темпераментном танце, пока Троцкий в отчаянии и страхе закрывал руками лицо, я взяла жилет Дэна, перешла на противоположную сторону дороги, спряталась в кусты и обыскала все карманы. Обыскала тщательно, не торопясь, вдумчиво, с расстановкой, разглядывая все мелкие предметы, пуговицы и молнии.

Лучше бы я этого не делала.

Пластиковые корочки, которые я нашла в маленьком потайном отделении, произвели на меня впечатление грохнувшего метеорита.

Впрочем, нет…

Никакого впечатления они на меня не произвели. Пришлось признаться самой себе, что что-то подобное я и предполагала.

Я аккуратно упаковала документ обратно в карман, взяла жилет двумя пальцами, словно боялась, что он укусит меня, и вернулась к противоположной обочине, где уже развернулась операция по спасению «скул баса». Металлическим тросом автобус был привязан к КамАЗу, и тот рывками, осторожно, по команде Германа, вытягивал его из пропасти. Водительская солидарность – великая вещь. Можно даже не просить о помощи на дороге. Увидев аварийную ситуацию, проезжающие мимо водители сами остановятся и помогут, чем смогут.

И тут случилось то, что должно было произойти. Из-за поворота, навстречу нам вынырнули два потрёпанных в бою «Патрола».

– Сазон! – закричала я.

Дед вздрогнул, оглянулся и выхватил пистолет.

– Стоять! – дурным голосом завопил он и бросился наперерез машинам. – Стоять, падлы!! Герман, если они приблизятся ещё на метр, отцепляй трос и толкай автобус в обрыв!!

Абросимов побледнел и кивнул. Джипы с визгом затормозили. За глухой тонировкой не было видно, кто сидит за рулём.

– Замерли, падлы! Не дышим! Маму вспоминаем! И молимся, молимся, падлы, за свою жизнь и наше здоровье!! – Сазон несколько раз пальнул на удачу по колёсам «Патролов». Колёса вдруг зашипели и стали спускать, как детские мячики, которые проткнули гвоздём.

  99