очень нудно 
38 
Катерина показала ему язык. Шрэк исчез в тонированном нутре джипа, а она подумала, что сегодня день золотых улыбок. Что заставляет людей делать себе золотые зубы? Уж лучше совсем без них. Мысли благополучно уплыли в безопасное русло, но ненадолго.
Откуда у Роберта кольцо-ящерица? Как он связан с бабой Шурой и её сокровищами? Кто и почему убил человека, которого захоронили вместе с драгоценностями? Почему его закопали, как последнюю собаку, водрузив вместо памятника бочку с водой? И, наконец, чьи это бриллианты и как они могли оказаться в палисаднике бабы Шуры, чёрт побери?!!
«Какая тебе разница, – попыталась урезонить себя Катерина. – Ты уже за всё сполна получила. И пулю в живот, и серёжки с ожерельем, холодным как лёд, и … Матвея Матушкина, с которым у тебя «химия» – слаженная игра двух актёров, заигравшихся в своих импровизациях на тему «барышня и хулиган». Только лучше быть честной с собой. Блуд это, Катерина Ивановна! Блуд, а никакая не «химия».
У дома Роберта она без труда нашла место для парковки. Дом был из «особенных», элитных – со шлагбаумом, будкой с охранником, и удобными парковочными площадками. У Катерины имелся пропуск, но показывать его не было никакой нужды, так как охранник всегда и так махал ей рукой «Проезжай!», давая этим понять, что её трудно с кем-нибудь перепутать.
Он и сейчас махнул рукой «Проезжай!», и у Катерины вдруг ёкнуло сердце. На сей раз этот жест означал – за шлагбаумом новая жизнь, назад пути нет. Она переедет жить сюда, а свой пентхауз сдаст иностранцам. Нужно только определиться с ценой. Вот работу она не бросит. Без работы она захиреет, заскучает, сойдёт с ума. Совсем забыла сказать об этом Роберту. Катерина поднесла к глазам руку и порассматривала ящерицу. Всё-таки, нужно было прихватить ещё её сестричку-брошку. Она обязательно задаст пару вопросов Роберту насчёт происхождения этого кольца.
У дверей квартиры Роберта Ивановича топталась какая-то тётка. Она беспрерывно топила кнопку звонка и тихонько поругивалась под нос. На тётке был синий спортивный костюм, кроссовки, и она здорово смахивала на тренера по лёгкой атлетике – жилистая, сухая, с волевым лицом и излишне целеустремлённым взглядом.
– А вот и вы! – воскликнула тётка, увидев Катерину. – Очень кстати! Я знаю, вы подруга Роберта Ивановича. Он затопил мою квартиру и почему-то не открывает. Может, вышел куда-нибудь, а кран не закрыл? Мой ремонт ему обойдётся в копеечку и будет лучше, если побыстрее устранить причину аварии. У вас случайно нет ключа от квартиры? – Тётка, пожалуй, была не тренером, а бывшим руководящим работником, слишком уж специфическим тоном она разговаривала. Тоном, который всегда вызывал у Катерины желание показать язык.
– Случайно есть, – ответила Катерина тётке, но открывать квартиру не поторопилась. – А вы уверены, что вас затопил именно Роберт Иванович?
– За кого вы меня принимаете? – вздёрнула подбородок тётка. – Я что, похожа на невменяемую?
– В общем-то нет, но мало ли… – Катерина вставила ключ в замок.
– Вы мне хамите, – жёстко сказала тётка, проходя за Катериной в просторный холл.
– Пока ещё нет. Постойте-ка, пожалуйста, в коридоре, а я проверю все краны. Роберт! – крикнула она. – Роберт, ты где?! – Квартира была настолько большая, что дала уверенное эхо, но Роберт никак не откликнулся.
– Странно, – пробормотала Катерина, увидев, что ботинки его стоят в прихожей, а джинсовая курточка, в которой он ходил в последнее время, висит на вешалке. – Роберт!
В ванной и правда шумела вода. Катерина дёрнула дверь, она открылась, и поток воды вяло плеснулся в ноги, как плещутся волны о берег в ясный, безветренный день. От неожиданности Катерина отпрыгнула назад и вскрикнула. На крик прибежала спортивная тётка, хлюпая по ручейку кроссовками.
– Ну вот, а вы тут рассуждаете о моей вменяемости! – высокомерно заявила она, шагнула в ванную и вдруг завизжала. Это так не подходило к её спортивно-руководящему имиджу, что Катерина даже засмеялась. Ну забыл человек закрыть кран, чего ж орать-то? Смеясь, она зашла в огромную ванную, почти по щиколотку оказавшись в тёплой воде. Чёрный кафель давал ощущение мрачной роскоши, и эта роскошь никак не вязалась с бледным, безжизненным телом, безвольно полулежавшим в низкой, треугольной ванной, больше смахивающей на бассейн.
– Роберт! – крикнула Катерина, хотя точно была уверена, что «это» не может быть Робертом. – Роберт Иванович!
38 
