очень нудно 
36 
— Нет, не трогайте меня… — упрямо прошептала она, теряя сознание.
— Ли! Ли, очнись!
Застонав, она приоткрыла глаза. Изображение расплывалось, но она безошибочно определила, что это снова Ральф. Господи, все произошло на его глазах, как неловко и стыдно! Ли попыталась свернуться клубком и натянуть на голову покрывало.
— Нет, так не пойдет. Я принес тебе чай, пей.
Ральф стащил с ее головы покрывало и протянул ей чашку. Ли нехотя глотнула и скривилась — он добавил в чай спиртное.
— Пей еще.
— Не надо, а то меня опять… — Только тут Ли обнаружила, что на ней просторная футболка, в которой она спала. — Кто позволил вам?..
— Одежда была испачкана и мокрая… — резко пояснил он, не обращая внимания на ее смущение. — Я не мог оставить тебя в ней. Даю слово, что я даже не помышлял покушаться на твою добродетель. К тому же я видел тебя вообще без одежды, так что довольно поздно смущаться,
— Зачем вы остались? Почему преследуете меня?
— Придумай объяснение сама, — неожиданно предложил он.
— Не собираюсь.
— Как хочешь. Что с тобой случилось?
— О чем это вы?..
— Ты похожа на узника концлагеря.
— Решила, что мне требуется коррекция фигуры.
— Что, «кости» нынче в моде?
— Точно!
— Твоей диете может позавидовать любая толстушка, мечтающая похудеть и не имеющая силы воли. Шкафы пусты, как и в прошлый раз, а на кухне я обнаружил только несколько апельсинов и хлеб.
— Это не ваше дело.
— Старая песня. Ты нарочно моришь себя голодом, чтобы досадить мне.
— Не понимаю, какое отношение к этому имеете вы.
— А мне кажется, что понимаешь.
— Глупости.
— Мы оба знаем, что я прав.
— Вы слишком самонадеянны.
— Неужели?
— Я хочу, чтобы вы ушли.
— Нет.
— Нет? Вам здесь нечего делать..
— Как сказать. Может быть, твое тело до сих пор привлекает меня?
Несколько секунд Ли смотрела на него, а потом хрипло расхохоталась. Она заметила, что Ральф невольно вздрогнул — то ли от этих хриплых звуков, то ли от ее неожиданной реакции.
— Может, поделишься тем, что тебя так развеселило?
— Неужели вы думаете… Хоть на миг могли представить, что это возможно?
Интуиция подсказывала Ли, что Ральф смущен и раздосадован. Может быть, даже немного обеспокоен. Но его желание вывести ее из себя было очевидно. Ральф упрямо делал вид, что он не задет тоном Ли, а подобный разговор считает нормой общения.
— Я отлично помню, какой податливой ты была. Все твои тихие вздохи, всхлипы, твои стоны…
— Я не сомневаюсь в вашей прекрасной памяти. — Ли старалась держаться ровно. Стиль поведения, который она сейчас интуитивно выбрала, сильнее всего задевал Ральфа. — Но больше меня не привлекает ни ваше тело, ни все остальное.
— Стоило попробовать. Хотя знаешь… Я рад, что ты сама отказалась. Ты сильно отощала, а я никогда не испытывал влечения к «суповому набору». Пусть мои приятные воспоминания ничем не будут омрачены.
Невольно Ли сделалась пунцовой от этих слов. Что ж, один — ноль в его пользу. Но, Господи, как она устала от этого противостояния!
— Что ж, пусть так и будет, — почти спокойно согласилась она, заметив, что на этот раз на щеках Ральфа выступили красные пятна, а его губы сжались. Его тоже проняло! Но вместо торжества Ли чувствовала всю ту же опустошенность. — Сеньор Сантес, почему вы не оставите меня в покое? Я устала от ваших игр, чего вы еще добиваетесь?
Ральф бросил на нее взгляд и отвернулся. Сначала ей показалось, что он хочет что-то сказать, но с его губ не сорвалось ни слова. Ли рассматривала его профиль и удивлялась, что вопреки всему Ральф до сих пор привлекает ее. Словно не было ни его слов, ни его поступков.
— Я устала, сеньор Сантес. Не могли бы вы уйти? — попросила она.
Он молча встал и вышел, а Ли устало закрыла глаза.
Утром ее разбудил стук в дверь. Ли испуганно дернулась и бросила быстрый взгляд на часы, опасаясь, что проспала. Было всего шесть утра, и она, нахмурившись, села на постели. Если это опять Ральф, она просто… Стук повторился, уже настойчивее. Ли надела халат, туго подпоясалась и пошла открывать.
Распахнув дверь, она задохнулась — перед ней стоял Сэм!
— Ли, сестренка! — воскликнул он, распахивая объятия.
Ли вскрикнула и, бросившись в объятиях брата, повисла на нем, как в детстве.
— Сэм, ты приехал, Сэм! — повторяла она.
36 
