41 
Она не должна повышать голос.
Она не должна возмущаться и выплескивать эмоции.
Она не должна показывать свою боль и свою уязвимость.
Лили несколько раз про себя повторила эти фразы, как заклинание. Ее дыхание выровнялось; лицо снова превратилось в маску, подобную глади пруда в безветренную погоду; глаза, полуприкрытые веками, словно потухли.
Митч испугался этой новой Лили. Три года он пытался внушить себе, что все кончено, что, где бы и с кем она сейчас ни была, она чужая, совсем чужая ему… Но стоило ему увидеть Лили, как в его груди что-то болезненно сжалось, а потом вспыхнуло так, что опалило все внутри.
Она изменилась, и дело было не только в ее внешности, хотя она стала еще более красивой. Раньше он всегда чувствовал некое превосходство: он был гораздо старше, искушеннее, циничнее, опытнее, холоднее… Иногда он мог позволить себе быть снисходительным и слегка насмешливым, он всегда был ведущим.
Теперь она была холодна и неприступна. Она научилась диктовать условия и контролировать свои чувства. В ней появилась какая-то скрытая сила, какая-то внутренняя твердость. И она была наглухо закрыта, словно закована в невидимую броню.
Да, теперь все было по-другому. После того как она предала его. Каждый раз, когда он думал об этом, у него что-то перемыкало в голове, и даже время не смогло притупить остроту этой боли. Но ни осознание этого факта, ни терзавшая Митча боль не могли перевесить чашу весов, на которой была неистовая потребность быть с ней рядом. Внутреннее противоречие буквально раздирало Митча, заставляя терять контроль и одну за другой совершать глупости. И еще его мучило какое-то несоответствие, какая-то неопределившаяся, смутная мысль.
– Лилиан…
– Вам пора.
– Я больше не буду… распускать руки. Я хочу всего лишь поговорить.
– А потом вы уедете?
– Не думаю, что все вопросы мы сможем решить так быстро.
– Тогда мой ответ – нет.
– Что с тобой случилось, Лилиан? – неожиданно даже для себя спросил он и вдруг увидел, как в глазах Лили разливается океан боли.
– И меня об этом спрашиваешь ты?! Зачем ты появился снова, Митч? Зачем снова начинаешь свои игры?
Он вдруг понял, в чем дело. Ее поведение. Ее слова. Эта боль в глазах. Все так, словно это она «жертва»!
– Ты не ответила на мой вопрос.
Лили покачала головой.
– Хватит, Митч!
– Чего хватит?
– Всего. Этих разговоров… и тебя. Я больше не хочу… Не хочу испытывать боль.
– Боль?! – задохнулся он. – Это ты мне говоришь? После того как сбежала?
– Неужели ты подумал… решил, что я могла… могла остаться? Неужели ты решил, что я смогу вынести все это? – Голос Лили зазвенел.
Больше всего она боялась, что не выдержит и разрыдается прямо на его глазах. Влажными от непролитых слез глазами она взглянула на Митча, лицо которого выражало странную смесь ярости и недоумения. Он казался человеком, который всеми мыслимыми усилиями пытается разгадать какой-то ребус и приходит в ярость от того, что не может этого сделать.
– Лилиан… О чем ты говоришь? – хриплым голосом потребовал он.
– Ни о чем. Уходи… – Лили отвернулась.
Но она не успела сделать и шага, как Митч снова схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
– О чем ты говорила?! – заорал он.
Лили невольно отшатнулась.
– Эй! Полегче…
Они одновременно обернулись и увидели стоящего на пороге Джейкоба. Лили не слышала звук подъезжающей машины. Хотя она сейчас пребывала в таком состоянии, что пропустила бы даже налет индейцев! Рука Митча разжалась и повисла вдоль тела как плеть.
– Все в порядке, Джейкоб. – Лили выдавила улыбку. – Мы немного поспорили.
– Со стороны казалось, что он тебе угрожает.
– Нет. Мы просто слегка увлеклись.
Джейкоб подошел и встал возле Лили, с неприязнью глядя на мрачного Митча. Большие пальцы он заложил за пояс, а хромированные наручники, висящие на широком поясе, хищно поблескивали, безмолвно предупреждая, что грозит нарушителям общественного порядка вообще и человеку, посмевшему угрожать Лилиан, в частности.
Она невольно сравнила стоящих друг против друга мужчин: Джейкоб, мрачный, неприветливый, грубый и монументальный, как скала, и Митч – широкоплечий и высокий, но ему явно не по силам тягаться с местным шерифом. Они стояли друг против друга, как враги, готовые в любой момент ринуться в атаку на противника. Джейкоб даже слегка наклонил голову, словно собираясь протаранить Митча. Девушка нервным жестом поправила волосы. Она не желала противостояния.
41 
