очень нудно 
63 
– А я, если честно, соскучилась. – Встав со стула, она начала дефилировать у меня перед носом, и я завертел головой как голодный пёс за куском колбасы. – Утром встаю – нет тебя, днём работаю – нет тебя, вечером ложусь спать, опять – нет тебя! Никто не пилит за «пожрать нечего», не свистит в туалете, не будит по утрам из опрыскивателя для цветов, не жарит яйца на утюге, не бросает рыбные кости за диван, не привязывает моими колготками собаку к двери и не отвечает на все телефонные звонки «Приёмная Агаты Кристи!». Ну, думаю, не бывает такого счастья! Нет, думаю, нужно восстановить равновесие в природе!
– Ты всё это делал?! – поразился Сом. – Жарил яйца на утюге?!
– Нужно же было как-то самоутверждаться, – пожал я плечами, не сводя глаз с Беды. – Представляешь, жена – знаменитость, а я – так, тапочки под кроватью.
– Не представляю, – замотал головой Сом. – Но для жены-знаменитости с удовольствием побыл бы тапочками.
– Во! – вскинула палец Элка. – Слышишь, что говорят настоящие мужчины?
– Ты хочешь сказать… – начал закипать я.
– Я хочу сказать, что мне стало скучно без тебя жить. Ты был моим маленьким неудобством, которое заставляло меня острее ощущать все прелести жизни.
– Ты слышишь?! – заорал я, обращаясь к Сому. – Я для неё – маленькое неудобство! Маленькое!!!
– Ты прав, дружище, назвать тебя маленьким – это оскорбление. Элка, да он огромное несчастье, а не маленькое неудобство! Ты знаешь, как он страдал без тебя, знаешь?!
– Я?! Страдал?! Когда это я страдал?!
– Когда морды бандитам бил, когда жрал как слон и когда не жрал, когда на машине гонял, когда Чусову морду бил и внушал, что его город, по-любому – Биробиджан, когда…
– Так, хватит. – Я вставил в рот Сому кусок батона. – Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Больше всего на свете меня сейчас волнует судьба Прохора. Если присутствующие среди нас знаменитости вынут из ушей ручки, я расскажу, что я узнал и увидел в доме Громовых.
– Ручки, ручки… Простите, где у меня ручки?! – засмеяла Беда.
– В ушах! – заорал я.
– Всего одна ручка. – Элка взяла паркер и, сунув его в карман, уселась за стол, подперев кулаком подбородок. Стёкла её очков хищно поблескивали неудержимым любопытством.
Я выдержал длинную паузу лишь для того, чтобы насладиться Элкиным нетерпением.
– НУ?! – не выдержала Беда.
– Похитители прислали диск. На записи Прохор читает текст, в котором за него требуют пятьдесят миллионов долларов. Деньги мелкими купюрами нужно упаковать в двадцать пять чемоданов, и каждый день ровно в полночь складывать по три чемодана в большую яму, которая находится в Тихой заводи. Когда все чемоданы будут переданы, Прохор вернётся домой.
– Ни фига себе! – присвистнула Элка. – Пятьдесят миллионов! Вот это размах! У Ирмы есть такие огромные деньги?!
– Не знаю, наверное, есть. Громова находится в странном, заторможенном состоянии. По-моему, она не совсем соображает, что происходит. Тем более, что не неё обрушилось ещё одно огромное горе.
– Какое?! – в один голос спросили Беда и Сом.
– Настю убили.
– Как?! – подскочила Беда. – Что значит – убили?!
– Её нашли в ванной с перерезанными венами. Картина смахивала бы на самоубийство, если бы у Насти не остались на шее синяки. И потом, нигде рядом не было ни ножа, ни бритвы, которыми она резала вены.
– Это сделал тот, кто украл Прохора, – твёрдо сказала Элка. – Это точно сделал тот, кто похитил мальчишку! Настя о чём-то догадывалась! Она хотела мне рассказать о своих догадках, но в последний момент передумала и зачем-то рванула в дельфинарий. Я следила за ней, но потеряла из виду. Что это всё значит? – Элка начала мерить широкими шагами просторную кухню. Такое с ней случалось, когда она в своих детективах заходила в тупик и понимала, что убийца вовсе не тот, кого она задумала.
– Кофе? – срефлексировал я по старой привычке.
– Какой кофе, когда я не знаю, кто убил бабушку, – озвучила она свой обычный ответ.
– Ещё и бабку грохнули? – ужаснулся Сом. – Чью?!
– Это образное выражение, – успокоил я его. – Профессиональный слэнг тех, кто пишет детективы.
– В дельфинарии работают две странные личности, – продолжила Элка, расхаживая по кухне. – Брат и сестра, Саша и Линда. На первый взгляд – приличные ребята, но… скользкие как дельфины. Саша в разговоре со мной явно чего-то не договаривал, хотя хотел казаться искренним и правдивым простачком. Линда на вид – смазливая кукла, но в ней чувствуется характер и некоторая стервозность. Она когда-то пыталась дружить с Настей, но у неё ничего не вышло, якобы из-за тяжёлого Настиного характера. Хотя мне что-то с трудом верится, что такая девица как Линда будет искать чьей-то дружбы. Тут что-то не то…
63 
