84 
– Изобразить страшную аварию с пьяным водителем за рулем.
– Да. Только им много чего помешало. Сначала в дом вернулся Иван Палыч. Скорее всего, он нашел ту записку у Киры, и решил, инсценировав свой отъезд, вернуться незаметно в дом, чтобы проследить за Кирой. Он был очень щепетильный, Иван Палыч. Он никогда бы не сказал мне ничего такого, в чем не был бы точно уверен. Потом вернулся я, потому что мне позвонила, кстати, не Тамара, как мы думали, а секретарша Виктора. Она, оказывается, имела на него виды, и ей не нравились его свидания с Кирой. Она и Тамаре позвонила, но Тамара просто наняла частного детектива Севу Фокина, чтобы тот записал на специальную аппаратуру факт свидания ее мужа с Кирой. Ну вот, а тут еще и торт...
Я кивнула. Балашов оставил попытку раскурить сигарету, подозвал официанта и попросил его принести толстую гаванскую сигару. Официант кивнул и умчался, скользя и лавируя так, будто катился на коньках.
– А тут еще и торт... – повторил Балашов.
– Ты не сказал, что теперь с домом, всем остальным... Я в этом ни бум-бум, но тебя же все-таки обманули!
– Я сам в этом виноват, – он так скривился, будто мясо, которое он ел, было невыносимо кислое. – Кто же в этом виноват, кроме меня? В общем, там не все так просто было. Сначала, оказывается, я подписал бумаги, согласно которым я брал кредит у некой фирмы, оставляя при этом в залог свой дом и прочее имущество. Фирма эта, как оказалось, принадлежала Виктору. Увидев, что я легко подписал такие документы, Виктор и Кира пошли дальше – подсунули договор купли-продажи, который я тоже, не глядя, подмахнул.
– Договор об уступке прав требования ста процентов доли в ООО... название неразборчиво.
– Да, – он перестал жевать и удивленно уставился на меня. – Да, это так правильно называется. Откуда ты знаешь, ведь ты в этом ни бум-бум?!
– Я постирала этот договор вместе с Кириным костюмом и паспортом Виктора.
Он посмотрел на меня с недоумением ребенка, который не понял урок, и отхлебнул из фужера красное вино. Проскользив между столами, около нас затормозил официант. На подносе у него лежала толстая темная сигара. Балашов взял ее, повертел, и положил на стол. Он явно не знал, что с ней делать. Я заметила, что сигара в его руках смотрится гораздо органичнее, чем мятая сигарета.
– Я же говорил Вилю, что договор ему ни к чему, сделка и так зарегистрирована... Договор можно потерять, постирать, хотя какая теперь разница?.. Все на Виле, наследников нет, все отходит государству.
– Государству?! – эхом повторила я.
– Да. Кроме дома и имущества, они в залоге под кредит, который я якобы брал у фирмы Виктора. Это отходит Тамаре, она наследница.
– Тамаре?!
Он кивнул.
– И ты ничего не будешь с этим делать?!
Он посмотрел на меня весело, помотал отрицательно головой, и снова начал крутить в руках сигару.
– Кажется, ее обрезают, – подсказала я.
Он взял со стола нож и стал резать кончик, кажется, не с той стороны.
– Понимаешь, Тамара осталась одна, у нее ребенок, она инвалид. Я все начну сначала, мне не нужен этот дом и это чертово имущество! Я хочу все начать с чистого листа!
Он раскурил, наконец, сигару, затянулся, задохнулся и всерьез закашлялся.
– Кажется, ими не затягиваются, – снова подсказала я. – Ну да, у тебя же новое производство!
– Да! – он перестал кашлять, отвел руку с сигарой подальше, чтобы не дышать вонючим дымом, глаза его заблестели.
– Да, я начинаю производство развивающих игрушек и пособий для обучения детей по системе Монтессори! – он громыхнул своим басом на повышенных оборотах. Хорошо, что в зале почти никого не было. Люди устали праздновать и ресторан пустовал.
– Ты же нищий!
– У меня репутация! Связи! Мне дадут деньги под честное слово! Я не нищий, я богач! За эти дни я понял, сколько хороших, верных людей есть на свете!
Он поднес сигару к носу и вдохнул пахучий дымок.
– У тебя все будет хорошо, – тихо сказала я. – Ты начнешь новую жизнь.
Он кивнул короткостриженной черной башкой.
– Мне пора, – я сняла со спинки стула свою сумку.
Он снова кивнул и вытащил из кармана мобильный.
– Я вызову тебе такси.
– Я сама поймаю.
Он снова кивнул и осторожно понюхал дым.
– А где ты будешь жить? – зачем-то спросила я.
Он посмотрел на меня отрешенно, мечтательно, и снова кивнул, будто его заело на этом жесте согласия во всем и со всеми. Он не спросил, как правильно мне позвонить, не вызвался меня проводить. Он кивал, улыбался и нюхал сигарный дым.
84 
