23 
— Сколько тебе лет? — спросил Сазонов.
— Ч-что?
* * *
— Опустите оружие, — приказал голос. Сазонов медленно повернул голову. Вот зараза. Ты-то откуда взялся?
На него смотрело дуло автоматического пистолета. Пистолет держал чёрный человек.
— Ты ещё кто такой? — спросил Сазонов.
— Капитан-лейтенант Кмициц, — представился чёрный, держа Сазонова на мушке. Обшлага его блеснули серебром. Надо же… Сазонов чуть не выронил револьвер — от неожиданности. Капитан Кмициц был в чёрном флотском мундире, Сазонов такие только в книжках видел.
— Служба безопасности Адмиралтейской, — сказал капитан. — Опустите оружие, — он взвел курок. — Я вынужден настаивать.
— Уберу, — легко согласился Сазонов. Кивнул в сторону рассыпавшихся сигаретных пачек и упаковок с антибиотиками. — Когда он объяснит мне вот это…
Кмициц повернул голову к стоящему на коленях старшему поста.
— Объясните товарищу, — приказал спокойно. Старший дёрнулся.
— Это… не моё…
— А чьё?! — Сазонов рассвирепел. — Три!
— Я… ничего не брал… не для…
— Не для себя, я понимаю, — сказал Кмициц мягко. Сазонов заметил, как во взгляде капитана зажегся огонёк понимания. — А для кого?
— Четыре! — возвестил Сазонов.
Старший уже рыдал в три ручья. Слезы лились из его глаз, на груди расплылось мокрое пятно. Склеившиеся от слёз белёсые ресницы.
Отвратительно.
— У меня мама… больная… ей… надо…
Ещё бы. Антибиотики на вес патронов. Даже просроченные.
Кмициц перевёл взгляд на старшего, потом опять на Сазонова. Кивнул едва заметно — продолжай.
— Так кто тебе заплатил? — Сазонов понял намек. — Давай, скажи и всё закончится.
— Я… не…
— Не заставляй меня говорить «пять». Пожа-алуйста.
Старший вскинул опухшее красное лицо.
— Один сказал… — он всхлипнул, — что им надо успеть сегодня на… на…
— Куда?!
— Я слышал, на Маяк…
Сазонов помолчал. Вот и всё. Всё закончилось. Он опустил револьвер. Хорошая штука «питон». И рукоятка удобная, из пористой резины, не скользит.
— На Маяк — то есть, на Маяковскую? — решил он уточнить, хотя это, в общем-то, уже не требовалось. Но для Кмицица… — Это были бордюрщики?
— Д-да.
— Точно бордюрщики?!
— ДА!
— Теперь понятно? — спросил Сазонов у капитана. Тот помедлил и опустил пистолет.
— Вполне. — Кмициц оглянулся. — Мне нужно позвонить. Прикажите своему человеку перестать целиться в этих людей. Этого… — он поджал губы. С отвращением. — Эту продажную мразь под арест. Попробуем их перехватить на Гостинке.
— Думаешь, получится, капитан?
Кмициц покачал головой.
— Не знаю. Попробуем.
* * *
— В общем, так обстоят дела, — заключил Сазонов. Прошёл к столу, лицо вымотанное — даже щеки ввалились. — Это кто? — он устало кивнул на труп, закрытый брезентом.
— Ефиминюк… Ты мне вот что скажи, — сказал Иван. — Зачем бордюрщикам наш генератор?
Сазонов пожал плечами.
— Не знаю, Ван. Может, у них с «централкой» начались проблемы?
Иван кивнул. Логично. Сойдет как рабочая версия.
— И что ты предлагаешь? Воевать с Площадью Восстания?
— Ага, — сказал Сазонов. — И для начала захватить Маяк. В общем, если поторопимся, к утру успеем.
— Точно, — сказал Иван.
Площадь Восстания — одна из самых старых станций ленинградского метрополитена, построена была в далеком пятьдесят пятом году, ещё в стиле сталинского ампира — пышном, монументальном, когда на отделку станций средств и материалов не жалели. С самого начала станция задумывалась как одна из центральных на случай атомной войны, поэтому там в тоннелях через каждые двести метров санузлы, дренажные станции и фильтро-вентиляционные установки. И ещё куча разных секретных ходов, убежищ гражданской обороны и военных бункеров. По запутанности схема обвязки Площади Восстания соперничает даже с московским метро — а это надо постараться.
Вообще, ленинградское метро строили просто и даже скучно, потому что жидкие грунты, вода и прочие радости, но Площадь Восстания всё-таки выделялась почти по-московски изощренной, какой-то даже азиатской запутанностью. Не зря она бордюрщикам досталась, видимо…
Есть тут высший смысл.
— Можем, вам сразу империю Веган покорить? — ядовито осведомился Постышев. — Прямо сплю и вижу, как вы это делаете! На пару. Воители, блин, зла не хватает…
23 
