Последние отзывы

  90  

Над каждым островком висел фонарь — стеклянный колпак, под ним горел свет. Интересно, что они используют? Точно не спирт. Цвет пламени другой. Масло?

Вокруг большого острова таких фонарей было штук двадцать — по всему периметру.

Тут же на острове, на жаровне жарили угрей. Иван слышал шипение жира, капающего на угли. Огромный, с раскрасневшимся лицом хозяин в засаленном фартуке зазывал покупателей.

— Шаверма! Шашлык! — покрикивал он. — Подходи, налетай!

Запах стоял такой аппетитный, что желудок постанывал.

Иван мотнул головой. Жрать охота, да патронов в обрез. Ничего, если повезёт, сегодня уже буду на Невском.

Лодка свернула влево, протолкалась сквозь ряды других суденышек, пристала к причалу. Легонько стукнулась. Дальше, на той стороне острова — через всю сбойку, Иван слышал звуки десятков голосов, крики и возню. Там что-то происходило.

Интересно, что?

Лодочник молча ждал, глядя на Ивана. Высокий, худой.

— Вот, — Иван протянул обещанные патроны. У него оставался в запасе последний, пистолетный, для «макара». Мелочь, а приятно.

Лодочник взял патроны, и, ничем не выражая ни досады, ни удовольствия, оттолкнул лодку — Иван едва успел выпрыгнуть на остров — и поплыл в обратном направлении.

Иван посмотрел ему вслед. Стоя на причале, почувствовал, как покачивается под ногами деревянный помост. Огляделся.

Ну что ж… Вот я и в Новой Венеции.

Интересно, подумал Иван внезапно, Тане бы здесь понравилось?

* * *

Через час Иван поел, выпил и был уже более-менее в курсе местных правил. Новая Венеция жила за счет угря. Мутировавшие земляные черви это были, что ли? Или рыбы? Никто особо не заморачивался. Угрей можно было жарить, варить и солить — больше от них ничего не требовалось. Изредка среди пойманных особей попадались электрические. Ну, этим местные нашли другое применение…

Управлялась станция дожем — комендантом, перевёл для себя Иван. В общем, всё как у людей. За исключением, пожалуй, «долговых» — рабов. Иван видел их, оборванных и безразличных, подметавших остров, таскающих тяжести, красящих лодки, сидящих то здесь, то там.

Иван вышел прогуляться, дошел до дальней оконечности островка. Народа здесь было немного.

На настиле лежал человек лицом вниз — то ли мёртвый, то ли пьяный. Судя по одежде, гнильщик или «долговой», Его никто не трогал и вообще не обращал внимания. Может, у них так положено?

Иван прошёл мимо, сел у воды на скамейку.

Как ему сообщили, очередной паром отправляется к Невскому Проспекту через несколько часов. Стоимость — пять патронов. Иван сторговался за фонарь, выбора не было. Ничего, зато второй у него останется.

Прорвемся.

Паром доплывёт до закрытой «гермы». Когда вода начала подниматься, её закрыли намертво. Но там остался служебный ход — наподобие того, через который Иван ходил на Приморскую. Так что проблемы особой нет. Ну, промокну немного. Ерунда.

Осталось дождаться.

Ждать — Иван бросил в воду камешек — бульк! вода забурлила — это вообще самое сложное.

Мемов, Орлов, Сазонов — повторил он про себя, словно мог забыть.

Скоро мы встретимся.

Грязная куча тряпья зашевелилась. Иван дёрнулся — из-под кучи выбежали крысы и разбежались в разные стороны. Одна проскочила у самых ног диггера. Иван в сердцах сплюнул.

— Кто здесь? — спросил голос. Иван почувствовал, как волосы на затылке начинают шевелиться.

Ещё бы.

Спрашивал давешний «мертвец». Застывшие синюшные губы шевелились, глаза смотрели прямо Ивану в душу. Диггер почувствовал, как волосы на затылке начинают шевелиться. Испуг окатил его, словно из ведра, бросился в лицо чёрной верещащей крысой… исчез. Кровь стучала в висках. Иван вдруг узнал.

Надо же. Он покачал головой.

«…виноват Дарвин».

— Здорово, Уберфюрер, — сказал Иван. Вот так встреча. — Как оно вообще? Как твоё ничего?

— Фигово, — сказал Убер. Опираясь на руки, с трудом приподнял неуклюжее, словно взятое на примерку тело, посмотрел вправо, затем влево. Лицо его было словно раздроблено чем-то тяжёлым. Плоское, опухшее. Глаза как у монгола. Потом снова на Ивана.

— Где я?

Иван не выдержал, хмыкнул. Своевременный вопрос.

— На острове.

— Это я знаю, — сказал Уберфюрер. Губы у него были разбиты, морда опухшая. — Где конкретно я сейчас нахожусь?

Иван пожал плечами.

  90