Последние отзывы

  92  

Некто неизвестный, наглец такой, залез в Иванову сумку. И что-то там искал. Возможно, смысл жизни, подумал Иван с иронией. Или пожрать.

Иван мягко перетек за спину наглеца, присел на корточки.

— Эй, — тихо позвал он. — Ты кто?

«Наглец» повернул голову, увидел Ивана. Испуг плеснулся в больших круглых глазах… и вдруг растаял. Его место заняла радость. Рот раскрылся…

— Командир!

Ну, блин. Иван выпрямил спину, встал.

— Ты что здесь делаешь? — он почти не удивился. Ну что за жизнь, плюнуть некуда, везде знакомые лица…

Перед ним сидел наследный, потомственный мент Миша Кузнецов. Только уже без «макарова» и с подбитым глазом. Иван только сейчас заметил, что одежда у того порвана, а руки в цепях.

Вот уж война раскидала, так раскидала.

— А профессор где? — спросил Иван, уже догадываясь, что так просто он теперь не отделается.

— Не знаю, — сказал Кузнецов. — Он от меня это… убежал.

М-да. Поручи дураку…

Кузнецов сопровождал Водяника по тоннелю на Гостинку. Профессор не был особо этим доволен, злился, даже кричал. Но Кузнецова не прошибешь — молодой мент упорно выполнял поставленную задачу. Так и шли они с профессором, то ругаясь, то обиженно молча, почти до Гостиного Двора… и тут Проф напоследок выкинул фокус. Кузнецов только отвернулся — а Водяника и нет. Как испарился. Миша сунулся в какой-то коллектор, тот вывел в другой коллектор. А там в тоннель.

Кузнецов понял, что заблудился.

А потом решил спросить дорогу у каких-то челноков…

Спросил.

Очнулся уже здесь — в цепях. Оказалось, что должен некую сумму, а расплатиться не может.

— Так и стал Кузнецов рабом, или как у них здесь называется?

— Долговой, — сказал Миша.

— Что будем делать, командир? — Кузнецов смотрел вопросительно. — Меня за побег хозяин забьёт.

Если бы я знал. Да что за судьба у меня такая? Иван выпрямился.

— Командир?

Оставить тебя здесь и кукуй дальше. А я доберусь до Василеостровской, разберусь там с делами и вернусь. Вот что надо сказать.

Или — извини, придётся выбираться самому. Пора взрослеть, мальчик.

Шипение динамиков.

В голове зазвучал хриплый ужасный голос Тома Вэйтса. С пятницы лабаю этот блюз…

Любимая музыка Косолапого.

— Командир? — в голосе звучало отчаяние.

Иван дёрнул щекой. Скулы затвердели так, словно он вложил за щеки бильярдные шары.

— Жди меня здесь, Миша, — сказал Иван. — Я скоро вернусь. Никуда не уходи.

Кузнецов радостно заморгал. Вот так у нас продвигается воспитание хомячков. Мы кормим их мечтами. Они жиреют, становятся легче воздуха и улетают за край мира. В Австралию, куда, как говорят, не добралась Катастрофа. Мы все живем в противогазах с розовыми стеклами.

Куда он, интересно, уйдёт в своих цепях?

Иван резко повернулся на пятках и пошёл вперёд.

Пока он ещё не знал, что будет делать. Но что-то будет — это точно. Проклятая станция.

Проклятое метро. Проклятая жизнь.

Шагая по помостам, он пересек основной причал, где выгружались садки. Гвалт и крики. Бьющиеся в сачках чёрные гибкие тела. Смотри ты, у них и зубы есть. Иван остановился посмотреть. Толстый местный в пропаленом на спине, в цветную полоску, махровом халате, вытянул руки и, напрягшись как пружина, вытягивал сачок — вода выливалась из сетки, угри выгибались и раскрывали узкие пасти.

У диггера на глазах тощий парень, вытаскивая сачок, не удержался — пошатнулся, начал терять равновесие, сделал два шага к краю причала — раз. Лицо его помертвело. Иван даже отсюда, с десятка метров, видел его огромные круглые глаза. Иван автоматически перешёл на бег. Парень уже падал, заваливался вниз…

— Отпускай! — кричали ему. Парень не слышал. Иван мчался, рефлекторно меняя путь, перепрыгивая корзины, где бились или вяло выгибали чёрные спины такие же угри. Парень, наконец, сообразил, выпустил сачок — но уже поздно. Он потерял равновесие. Вода под ним взбурлила от жадных угриных пастей…

Иван в отчаянии прыгнул через угол, чтобы не обегать такой важный для него отрезок пути.

Парень падал. Иван видел — хотя физически не мог этого разглядеть — как клацают мелкие острые зубы у лодыжки парня, вырывают кусок из чёрной штанины. В следующее мгновение Иван выставил руку. Пальцы ударили в плечо парня, схватили ткань рукава. Рывок, чуть не вывернувший сустав. Иван приземлился боком, на больную сторону — вспышка! — автоматически согнул колени, уходя в перекат. Не ушёл до конца, парень шлёпнулся на спину на помост и сработал как тормоз. Иван с размаху приложился левым боком об доски.

  92