17 
Дина грохнула еще одну чайную пару. Чашка с блюдцем с готовностью разлетелись на десятки мелких цветных осколков…
– Эй, а чему вы учили англоязычных оболтусов?! – крикнула она, высунувшись из комнаты.
– Русскому языку, – равнодушно ответил Левин из кухни.
– Конечно! – гомерически захохотала Дина. – Гнилой гуманитарий!!! Что, на точные науки мозгов не хватает?!
– Вы, мадам, кажется, тоже не кандидат физматнаук, – вяло парировал Левин. – Что, тоже мозгов не хватило?
На кухне шумела вода, кажется, он мыл посуду.
– Я женщина! – крикнула Дина, раздумывая, бить посуду еще или не бить. – Женщинам филологическое образование очень даже к лицу, а вот такому здоровому мужику, как вы… Если только вы не лауреат Госпремии, конечно. Но вы же не лауреат, господин Как Вас Там?!
Он появился перед ней неожиданно, словно крался из кухни на цыпочках. Дина отступила на шаг назад и прикрыла дверь, оставив лишь щелку, в которую хотела полюбоваться на его хмурое, раздраженное лицо.
Судя по всему, он хотел сказать что-то хлесткое, умное, злое, но не успел.
В дверь опять позвонили.
Дина бросилась в холл, на этот раз опередив Левина.
– Не трогайте мой замок! – крикнул Левин ей в спину, но она уже открыла дверь.
На пороге стоял рослый парень с большим чемоданом.
– Сантехника вызывали? – спросил он.
– Нет!!!
– Да!!! – Левин не дал ей захлопнуть дверь и широким жестом пригласил парня в квартиру.
В отличие от электрика сантехник был трезв, деловит и благоухал хорошим одеколоном.
– Мне не нужен сантехник! – топнула ногой Дина.
– Мне нужен, – отрезал Левин. – Проходите, пожалуйста, – пригласил он парня в квартиру. – В ванной нужно установить раковину.
– Нет!
– Да!
Сантехник растерянно посмотрел сначала на Дину, потом на Левина и пожал плечами.
– Я чего-то не понял, мне работать или оформлять ложный вызов? – сурово спросил он.
– Оформляйте! – приказала Дина.
– Работайте! – распорядился Левин и притащил из своей комнаты огромную раковину возмутительно-мрачного зеленого цвета.
– Нет! Не позволю, чтобы эта гадость стояла в моей ванной! – Дина прижалась спиной к двери, преграждая сантехнику путь.
Сильно, но вежливо, взяв Дину за плечи, Левин отодвинул ее в сторону.
– Прошу вас! – распахнул он перед сантехником дверь.
– Вы меня путаете, – проворчал сантехник, распахивая свой вместительный чемодан.
– Подождите! – Дина побежала в свою комнату. Спотыкаясь и путаясь в лабиринтах заставленного пространства, она отыскала и принесла купленную вчера маленькую, аккуратную раковину прекрасного персикового цвета.
– Вот эту, пожалуйста, ставьте! – вручила она раковину сантехнику.
– Я что-то не понял, – округлил глаза парень, – вы с мужем сначала договоритесь, а потом…
– Он мне не муж!! Он тут… случайно!
– Со своей раковиной? – ухмыльнулся сантехник.
– Послушайте, – доверительно взял под локоть сантехника Левин. – Я вас вызвал, я вам плачу, мою раковину и ставьте!
– Уважаемый! – подхватила парня под другой локоток Дина. – Я вам заплачу на пятьсот рублей больше, только не ставьте этот зеленый кошмар, поставьте вот эту прелесть!
Сантехник дернулся у них в руках, как карась на крючке, но они держали его крепко.
– Раковину нужно устанавливать зеленую, потому что со временем здесь будет малахитовая плитка, малахитовая ванна и малахитовый унитаз, – назидательно произнес Левин, еще крепче сжимая локоть сантехника.
– Со временем здесь будет персиковая плитка, персиковая ванна и персиковый унитаз! – прошипела Дина. – Поэтому раковину нужно установить персиковую!
– Помогите! – прошептал парень и рванулся так, что ни Дина, ни Левин не смогли его удержать. Схватив чемодан, сантехник исчез за дверью, успев выкрикнуть:
– Идиоты! Лечиться надо!!
– Вы… вы… маленькая вредительница! – задохнулся от бешенства Левин.
– А вы… вы… мелкий пакостник, обожающий депрессивные цвета!
– Дрянь!
– Оксфордский урод!
– Гадина.
– Дебильный филолог!
– Ведьма!
– В лучшем смысле этого слова!!!
Но этой победной ноте Дина ушла в свою комнату, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.
«Надо же, в лучшем смысле этого слова! – думал Левин, упаковывая раковину обратно в коробку. – Как ответила, стерва! Словно сто лет репетировала!»
Раковина выскользнула из рук, упала на пол, и на ее малахитовой благородной поверхности появилась длинная трещина.
17 
