32 
«Ну, по крайней мере будет ровный фон для запуска моей темы», подумал Сол.
Он поднес руку к губам и слегка сжал пальцами папиросу. «Беломорина» перешла в режим повышенной чувствительности. Не давая проектору визуализировать эмоциональную окраску этого маленького трюка, Сол выпалил:
— А я сегодня смотрел дремль вообще без дремодема.
И закрыл глаза, вызывая в памяти то, что пережил ночью.
— Ого, — сказал Ли. Сол открыл глаза.
От его скромного травянистого облака ничего не осталось. Зато весь закуток бара, где сидели коллеги, словно бы погрузился на морское дно. И по этому сумрачному подводному царству бродила — нет, не сама радуга, но некое неуловимое эхо чего-то светлого и головокружительного… Словно миг назад над толщей воды сияло солнце, разбиваясь в волнах на хоровод разноцветных бликов — и у того, кто это видел, отпечаток странной игры света задержался на сетчатке на миг дольше, чем держалась сама радуга.
«Фу, какое же это „ого“, — подумал Сол. — Десятая пиратская копия старого дремля про дельфинов. А мне казалось, что это похоже на полет в небе…»
По правде говоря, он и не надеялся, что эмпаттерн в точности повторит ночное видение. Хоть на максимум поставь «Беломор» — все равно покажет лишь крохи, оставшиеся в памяти. Лишь бледную копию ощущений, пережитых ночью. Да еще сверху за день наложилась куча всего — от пугающих раздумий об увольнении до элементарного чувства голода. Кстати о голоде…
Из пандоры вовсю шел аппетитный запах, сигнал успешного окончания синтеза. Сол разгрузил пикниковую корзиночку на стол, заказал еще зеленого чаю, закрыл пандору и начал есть сразу четырьмя палочками, как научился в Гонконге — полнейшее варварство с точки зрения не только викторианской, но и китайской кухни, зато вполне удобный способ одновременно поглощать ло-мень и курицу в кисло-сладком соусе, когда ты сильно проголодался.
Коллеги между тем разглядывали эмпаттерн и не торопились реагировать. Видимо, даже бледная копия с «эхом радуги» производила впечатление.
Первым попробовал Кобаяси. Его рот снова растянулся в улыбке, отчего и без того японское лицо маркетолога стало японским втройне. Одновременно в подводное царство вытанцевался фантастический цветок почти такого же песчаного цвета, что и «пыль» благодушного безразличия, витавшая над компанией минуту назад. Похожий песчаный цветок стал расти и над Шейлой.
«Правильно, что не верите, — мысленно ответил Сол. — Я бы тоже не поверил. Но детектор лжи прямо перед вами, ребятки».
Он снова запихнул папиросу в рот и стал не мигая смотреть на Кобаяси. Эмпаттерн при этом совершенно не изменился. Все то же подводное царство с неуловимой радугой. То, что сказал Сол, не было выдумкой. Кобаяси все понял без слов, и его танцующий цветок завял.
— Но так же не бывает, — пробормотала Шейла. — Смотреть дремли без дремодема, это как… как принимать душ без водопроводных труб!
— Душ бывает без труб. Это называется дождь, — возразил Ли из своего угла. Сол инстинктивно потер глаз, в который утром попала небесная вода с запахом мыла.
Подводное царство в углу Ли стало сворачиваться огромной медленной волной.
— Дремль без дремодема, фантом без голопроектора… — медленно говорил китаец, покачивая головой как бы в знак одобрения собственных слов. — Бывают мифы, о которых хочется сказать «такое не выдумаешь». Особенно когда оказывается, что люди разных стран и разных цивилизаций, разделенные морями и веками, выдумывают поразительно похожие вещи. Драконов, например…
Сол обнаружил, что перестал есть и наблюдает за ответом Ли. Баг ты мой, как ловко он это делает! Вот тебе и кальянчик… С виду — экспонат музея первобытных людей. А чувствительность-то неслабая. Фиолетовый, белый и синий, яркие и чистые, перемешивались в идущей от Ли волне, которая незаметно подхватила и понесла куда-то Сола, Кобаяси и Шейлу. Образ показался Солу очень знакомым: синяя волна, похожая на лапу дракона, с белыми когтями пены, а под ней — маленькие человечки в лодке… Хокусай, вспомнил Сол. Волна, получив его поддержку, завихрилась новыми белыми барашками.
За такие штуки Сол особенно уважал китайца. И не только уважал, но и побаивался. Знакомая фея из лучшего городского добреля как-то рассказывала ему о такой методике управления. Суть в том, что в кресле босса на самом деле сидит его заместитель, «кукла». А реальный босс занимает какую-нибудь незначительную должность, вроде мусорщика или швейцара. Как и в случае с корпоративным стилем дня, Сол так и не понял, в чем преимущество этой игры с кодовым названием «человек корпорации». Однако такая схема по крайней мере могла объяснить целый ряд несоответствий, связанных с Ли.
32 
