Последние отзывы

  32  

Он опять умолк, давая слушателям возможность вникнуть в суть сказанного.

— Вы хотите сказать, — недоверчиво произнесла Мэри Олдин, — что это был не несчастный случай, что это было сделано нарочно?

— Не знаю, — ответил мистер Тривз. — Мы никогда не узнаем этого. Но в следственном акте было записано, что дети раньше ни разу не стреляли из лука и поэтому стрельба велась наугад и неумело.

— А это было не так?

— Это — по крайней мере в отношении одного из детей — совершенно точно было не так.

— И что же сделал фермер? — спросила Одри, затаив дыхание.

— Он ничего не сделал. Правильно он поступил или нет, судить не берусь. Речь шла о будущем ребенка. Он, видимо, посчитал, что если убийца — ребенок, то нельзя сразу, без сомнений приписать ему злой умысел.

— Но у вас лично нет сомнений относительно того, что произошло на самом деле? — настаивала Одри.

— Лично я придерживаюсь мнения, что это было в высшей степени хитроумное убийство, совершенное ребенком и спланированное им заранее до мельчайших деталей, — мрачно ответил мистер Тривз.

— А был повод? — поинтересовался Тэд Латимер.

— Да, конечно, мотив был. Детские поддразнивания, прозвища — этого вполне достаточно, чтобы вызвать ненависть. Дети легко начинают ненавидеть…

Мэри воскликнула:

— Но все эти приготовления!

— Да, именно эти приготовления — вот что скверно. Ребенок с убийственным намерением в душе день за днем тайно ото всех набивает руку, потом дожидается удобного момента — неловкий выстрел, катастрофа, притворное горе, отчаяние. Все это звучит невероятно — настолько невероятно, что в суде об этом, скорее всего, и слушать бы не стали.

— А что было дальше с… ребенком? — с любопытством спросила Кэй.

— Имя ребенка, видимо, изменили, — ответил мистер Тривз, — после того как была опубликована та часть дела, которую сочли необходимой. Ребенок стал теперь взрослым человеком — живет себе где-то в нашем огромном мире. Вопрос только в том, по-прежнему ли у него сердце убийцы?

Он помолчал, потом задумчиво добавил:

— Давно это было, но того маленького убийцу я и сейчас всюду узнал бы.

— Полноте, это невозможно, — запротестовал Ройд.

— Узнал бы, не сомневайтесь. Есть одна физическая особенность, которая… ну да ладно, довольно об этом. Предмет разговора не из приятных. Да и домой уже давно пора.

Он поднялся.

— Может быть, вы еще выпьете чего-нибудь перед уходом? — спросила Мэри.

Бутылки стояли на столике в другом конце комнаты. Томас, который находился рядом, шагнул вперед и вынул пробку из графина.

— Виски с содовой, мистер Тривз? Латимер, что вы будете?

В это время Невил, понизив голос, обратился к Одри:

— Прекрасный вечер. Выйдем ненадолго.

Она стояла у балконной двери, глядя на залитую лунным светом террасу. Невил прошел мимо и остановился в ожидании ее снаружи. Одри отвернулась, быстро покачав головой.

— Нет, я устала. Я… я, наверное, пойду лягу.

С этими словами она направилась к двери и вышла из комнаты. Кэй во весь рот зевнула.

— Я тоже хочу спать. А вы, Мэри?

— Да, пожалуй. Спокойной ночи, мистер Тривз. Позаботьтесь о мистере Тривзе, Томас.

— Спокойной ночи, мисс Олдин. Спокойной ночи, миссис Стрэндж.

— Мы придем завтра пообедать, Тэд, — напомнила Кэй.

— Можно будет и выкупаться, если погода не изменится.

— Хорошо. Я буду ждать вас. Спокойной ночи, мисс Олдин.

Мужчины остались одни.

Тэд Латимер дружелюбно обратился к мистеру Тривзу:

— Нам по дороге, сэр. Я иду к парому и, значит, мимо вашего отеля.

— Благодарю вас, мистер Латимер. С радостью воспользуюсь вашей любезностью.

Мистер Тривз, хотя и говорил о своем намерении откланяться, по всей видимости, не очень спешил. С довольным видом он неторопливо потягивал предложенное виски с содовой и с интересом, подробно расспрашивал Томаса Ройда об условиях жизни в Малайзии.

Ройд отвечал односложно и так скупо, будто речь шла не о самых обычных, повседневных вещах, а о сведениях, по меньшей мере, государственной важности, которые он поклялся сохранить в тайне. Он явно был занят какими-то своими мыслями и с заметным усилием заставлял себя поддерживать разговор с любознательным собеседником.

Тэд Латимер тоже начал проявлять признаки нетерпения. Ему было скучно и уже давно хотелось уйти.

Вдруг, прервав их разговор, он воскликнул:

— Чуть не забыл. Я же принес Кэй граммофонные пластинки, которые она просила. Они в холле, я сейчас схожу за ними. Вы ей напомните о них завтра, Ройд?

  32