16 
— Он только ходил на лыжах. И был превосходным лыжником. Знал множество всяких фигур и приемов.
— Да, это на него похоже. А много раз вы встречались с ним после?
— Да, довольно много. Он приглашал меня в гости и на различные вечера. Это было довольно интересно.
— Но сам он вам не нравился?
— Нет, мне казалось, что он какой-то скользкий.
— У вас не было особых причин бояться его?
Энн Мередит подняла свои широко открытые прозрачные глаза. — Особых причин? О, нет.
— Ну, тогда все в порядке. А теперь расскажите о сегодняшнем вечере. Вы совсем не отходили от карточного стола?
— Не думаю. Ах, да. Один раз я встала и обошла вокруг, чтобы посмотреть на карты других.
— Но все это время вы находились возле стола?
— Да.
— Вы в этом твердо уверены, мисс Мередит?
Щеки девушки вдруг вспыхнули ярким румянцем.
— Нет, мне кажется, что я еще немного прошлась по комнате.
— Так. Извините меня, мисс Мередит, но постарайтесь сосредоточиться и говорить правду. Я вижу, что вы нервничаете, а когда человек нервничает, он склонен говорить так, как желал бы видеть происходившие события. Но это, в конце концов, не окупается. Итак, вы прошлись по комнате. Вы шли в направлении мистера шайтаны?
Девушка с минуту молчала, а потом сказала:
— Честно говоря… Честно говоря, я не помню.
— Хорошо. Допустим, что такое могло случиться. Что вы знаете о других игроках?
Девушка покачала головой.
— Я никогда не встречала ни одного из них раньше.
— Что вы о каждом из них думаете? Я имею в виду как о возможном убийце?
— Не могу этому поверить. Я просто не в состоянии этому поверить. Им не может быть майор Деспард. И я не верю, чтобы убийцей мог быть и доктор. Прежде всего потому, что доктор всегда может убить любого более легким способом. Ну, какое-нибудь лекарство, или еще что-нибудь в этом роде.
— Так значит, если не они, вы думаете, что это сделала миссис Лорример?
— О, нет, я так не думаю. Я уверена, что это не она.
Миссис Лорример такая обаятельная женщина, с ней так приятно играть в бридж. Она так хороша собой, в ее присутствии не волнуешься и не ругаешь себя за ошибки в игре.
— И все же, ее вы оставили на конец, — сказал Баттл.
— Только потому, что сам метод убийства выглядит более женским.
Баттл снова повторил свой фокус.
Энн Мередит отпрянула при виде стилета.
— О, какой ужас! Я, что, должна взять это в руки?
— Да, это было бы лучше.
Он наблюдал, как она осторожно взяла стилет и как на лице у нее появилась гримаса отвращения.
— Вот той тоненькой вещью, этим самым…
— Он входит в тело, как в масло, — сказал выразительно Баттл. — Это по силам даже ребенку.
— Вы считаете… Вы хотите сказать… — широко открытые от ужаса глаза впились в лицо Баттла, — что это могла сделать я? Но я этого не делала. К чему мне это?
— Вот именно этот вопрос и нас очень волнует, — сказал Баттл.
— Каковы мотивы? Почему кто-то захотел убить Шайтану? Он был весьма колоритной фигурой, но, насколько я могу понять, отнюдь не опасной.
Баттл обратил внимание, что девушка вдруг вздохнула полной грудью, как будто с ее плеч внезапно свалилась тяжесть. Или, может, ему так просто показалось?
— Но ведь он не был, к примеру, шантажистом, или кем-нибудь в этом роде, — продолжал Баттл. — И во всяком случае, мисс Мередит, вы не похожи на девушку, у которой есть отяжеляющие душу секреты.
В первый раз за весь вечер на лице ее промелькнула слабая улыбка, вызванная его добротой.
— Нет, право же, нет. Я вообще не имею никаких секретов.
— Ну, тогда вам совсем не о чем волноваться, мисс Мередит. Нам придется все же еще раз вас побеспокоить и задать вам несколько вопросов, но думаю, что все это будет лишь простой формальностью.
Он встал.
— А теперь вы можете быть свободны. Мой констебль найдет для вас такси. И, пожалуйста, не расстраивайтесь, не мучайтесь бессоницей. Примите пару таблеток аспирина.
Он проводил ее до двери. Когда он вернулся, полков ник Рейс сказал тихим голосом, в котором слышалось веселье:
— Ах, Баттл, какой же вы в самом деле законченный притворщик Ваш отеческий тон просто неподражаем!
— Нет смысла зря терять время на разговоры с этой девушкой, полковник Рейс. Одно из двух: или бедняжка смертельно перепугана, и тогда просто жестоко мучить ее, а я отнюдь не жестокий человек, и никогда таким не был; или же она в высшей степени законченная актриса, и в таком случае мы ничего от нее не сумели бы добиться, хоть продержи ее здесь до конца ночи.
16 
