21 
— Нина, видите ли, к нам приедут инвесторы. Из Италии.
Секретарь вежливо кивнула, призывая продолжить выступление. С этой частью было ясно.
— Нам нужны сопровождающие. — Вадим запнулся, но Нина даже не пыталась ему помочь. — Мы с Сергеем Михайловичем решили, что вы лучше всех справитесь с этой задачей.
— Да-а? — непередаваемым тоном протянула Нина, подняв свои красиво выщипанные брови.
— Да, — выдавил Вадим и уставился на блестящие носки своих ботинок.
— И что я должна делать? — усмехнулась Нина, упиваясь его смущением.
— Ну… Ходить с ними везде, разговаривать. Сопровождать, в общем.
— Не поняла, — мстительно припечатала она и уставилась на него потрясающими изумрудными глазами.
Вадим некстати подумал, что раньше он не замечал, что у секретаря глаза такого изумительного цвета. К некоторым природа бывает очень щедра… Внезапно его осенило:
— Мы решили, что только вы сможете составить для наших гостей достойную культурную программу, ну и, соответственно, проследить за ее выполнением. Поэтому вы должны всегда быть рядом. Ваша работа будет дополнительно оплачена, — на всякий случай добавил Вадим, многозначительно выпучив глаза.
— Ну, и во сколько вы решили оценить амортизацию моего нежного тела? — нагло поинтересовалась Нина, выехав на стуле в проход и закинув ногу на ногу.
Вадим вздрогнул и отшатнулся. Он почувствовал себя начинающим сутенером и даже взмок от напряжения. Так далеко его мысли еще не заходили, хотя, возможно, подсознательно он предполагал подобное развитие событий. Он рассуждал так: итальянцы вполне взрослые, дееспособные мужики, если им понадобится девушка, то они смогут решить свои проблемы с помощью услужливой гостиничной администрации. Если же Нина, активно виснувшая на всех выгодных клиентах бизнес-центра, решит порезвиться, то это только к лучшему. Но платить ей он собирался вовсе не за это. Идеальные конечности невольно притягивали его взгляд и сбивали с мыслей.
— Э-э… Нина, вы меня неправильно поняли. Надеюсь, до… хм… амортизации дело не дойдет. Вы Должны лишь поддерживать разговор и быть рядом.
Сами понимаете, в нашей самобытной и дикой стране с иностранцами может случиться все, что угодно.
Нина, уже чувствовавшая себя отмщенной, решила не мучить больше косноязычного шефа и расставила точки над «и»:
— Форма одежды днем — офисная, вечером — вечерняя, я правильно поняла?
— Да! — обрадовался Вадим переходу на менее скользкую тему.
— Вы оплачиваете мою экипировку, плюс премия, и я готова сопровождать ваших итальянцев куда угодно.
Вадим облегченно закивал головой. Он готов был оплатить все, но природная осторожность заставила его тактично поинтересоваться:
— А что вы называете экипировкой?
Почему-то ему представилась пачка пробитых талончиков за проезд в общественном транспорте, рюкзаки, крюки, фонарик и горнолыжные ботинки.
— Одежду, разумеется, — томно проворковала Нина, в мыслях уже роясь в ворохе тряпок, приобретенных на деньги фирмы.
— Вам нечего надеть? — изумился Вадим.
— Не будьте столь наивным. — Нина встала и оперлась на стол, аппетитная грудь едва не вывалилась из декольте, а попка в умопомрачительно короткой юбчонке игриво оттопырилась в сторону окна. Вадим сглотнул и непроизвольно попятился. — Я должна менять наряды, а то ваши итальянские партнеры подумают, что вы не в состоянии достойно оплачивать труд своих работников, которые, в свою очередь, не могут позволить себе покупку нормальной одежды.
— Может, я лучше выдам вам сумму под отчет? — испуганно спросил Вадим. Аппетиты секретарши поражали своей неумеренностью.
— И сколько? — хмыкнула Нина. — Вы уверены, что у вас хватит наличных?
Этот простой вопрос укрепил Вадима в мысли ограничить расходы избалованной Ниночки.
— Пятьсот долларов, и все! Пусть лучше партнеры про нас плохо думают, чем мы разоримся на вашем гардеробе, — решительно заявил он.
— Но это же только на туфли или на сумочку! — возмутилась Нина.
— Значит, вы не согласны? — подвел итог Вадим, обозленный наглостью секретарши.
— Согласна, — без особого энтузиазма ответила Нина. — Считайте это благотворительной акцией. Только глубокая симпатия к вам заставляет меня идти на уступки.
Она сграбастала купюры, выложенные на стол, и встала почти вплотную к Вадиму. Он напрягся и попытался принять безразличный вид. Рефлексы сработали самым возмутительным образом, а Ниночкина грудь, как торпеда упершаяся в лацканы его пиджака, жгла взмокшего Вадима, словно рэкетирский утюг.
21 
