очень нудно 
93 
– Нодень?
– Фиолетовый – это Нодень, друг Бахраха, которому недавно за крупные финансовые махинации впаяли семь лет. Он бежал…
– Вот черт! Тогда Женька на самом деле влипла…
– Почему?
– Да потому, что теперь, когда мы знаем, кто такой Фиолетовый, то смело можно предположить, что Валентин – Женькин парень – человек Ноденя!
– С чего ты это взяла?
– А ты хочешь сказать, что этот Валентин сам по себе?
– Почему бы и нет?
– Ну, я не знаю…
– А кто знает-то? Но, с другой стороны, если предположить, что ты права и что Валентин действительно связан с Ноденем, то зачем же ему тогда было клеить Рейс? Логичнее было бы им и действовать вдвоем, тогда бы вчера вечером сюда, к тебе на квартиру, чтобы встретиться с Гел, Фиолетовый, то есть Нодень, пришел бы не один, а с Валентином.
– Тоже правильно. Я как-то не подумала.
– Да ты о многом не подумала, а просто так ляпнула. Посуди сама, разве Валентин стал бы говорить Рейс, зная, скажем, что она связана со мной или тем более с тобой, что он ищет «какую-то Гел»? Ведь найти Гел – это цель того, посвященного в планы Бахраха, кто появится в «Черной лангусте». Вот Нодень нашел тебя. А Валентин – нет. Я же видела этого парня. Красивый, одет во все белое. Он вышел из уборной той самой девицы, которая носит сейчас твое имя. Стало быть, он на самом деле сам по себе…
– Но тогда вообще непонятно, кто он. Женька говорит, что он москвич и что она сейчас живет у него в большой квартире. Больше того, – Гел вздохнула, – он хочет, чтобы Женька перебралась к нему жить!
– Вот так дела. Если предположить худшее, что Женька ему нужна лишь как приманка (а вдруг он знает, что вы с ней знакомы?), тогда непонятно, почему он так долго медлит? – рассуждала Юля. – Что стоило ему прижать ее к стенке и выпытать, что ей известно о настоящей Гел.
– Выходит, что он не знает о том, что Женька и я знакомы.
– Значит, он действительно влюбился в нее. И пусть. А вдруг Женька сама каким-нибудь образом узнает, зачем он ищет Гел, то есть тебя?
– Узнает. Со временем. Между прочим, у нас теперь есть номер телефона этого парня и адрес.
– Понятно… Ну и дела. С Рейс, значит, все ясно. А что Игорь?
– Просил тебя позвонить ему.
– Все правильно. Он переживает… Я прямо сейчас ему и перезвоню.
Она уселась поудобнее, Гел помогла ей, подложив под спину еще одну подушку.
– Игорь? – услышав совсем рядом довольно громкий и четкий голос Шубина, Юля разволновалась. – Привет.
– Привет, Земцова. Тебя убить надо. Зачем отключаешь телефон? Ты что, одна? А я?
– Прости. Это небрежность, легкомыслие…
– Это свинство! – заорал Шубин, обрушивая на нее все свое возмущение, всю свою тревогу и боль. – Как ты там? Как девчонки? Вы живы? Здоровы?
– Подожди… Запиши номер Гел, мы сейчас здесь, у нее. Перезвони, поговорим нормально… Сотовый должен быть открыт для Рейс…
Шубин позвонил по обычному телефону.
– Привет еще раз.
– Привет. Ты не переживай, у нас все в порядке, – она провела рукой по своему перебинтованному животу. – Сначала я тебя спрошу, пока не забыла. Скажи, что ты знаешь о Нодене?
– Нодень? Это друг, приятель Бахраха, они вместе делали деньги, но потом он сел на семь лет…
– Все правильно. Да только он сбежал, Игорек. Сбежал… И теперь он здесь… Словом, это Фиолетовый.
– Фиолетовый?
– Да. Этот человек, с пятном на щеке, и есть Нодень.
– Вот теперь мне все стало ясно…
– Что? Что тебе ясно?
– Я был вчера с Дмитрием на квартире Бахраха. Словом, мы пили. Отмечали его вступление в наследство. Расшумелись… Он пригласил Лолиту…
– Да? Интересно… – в голосе Земцовой просквозила неприкрытая ревность.
– Дело не в этом. На лестнице я встретился с человеком… Представь себе мое удивление, когда у него на щеке я тоже увидел огромное фиолетовое пятно…
– Пятно? Что такое ты говоришь? Когда это было?
– Вчера вечером…
– Но Фиолетовый был здесь, со мной… в Москве, во всяком случае… Он же не мог телепортироваться!
– Земцова, слушай меня и не перебивай. Человек с родимым пятном, которого я вчера встретил на лестнице, – его сосед. И это именно у него настоящее родимое пятно во всю щеку.
– Сосед? Чей сосед?
– Бахраха. Они долгие годы дружили и вместе играли в шахматы. И Нодень – я же сказал тебе, что теперь мне все стало понятно! – знал этого соседа…
– Ты хочешь сказать, что он специально прилепил себе это родимое пятно, чтобы в случае, если его кто увидит на лестнице, подумали, будто это сосед?
93 
