14 
Да, я могла бы так сказать ей, но боялась. Не верила, что ей, в ее семнадцать лет, которые она прожила сиротой, может понадобиться та самая мать, которую она в душе ненавидела и презирала. Я также хотела дать ей и денег, и кров, это так, вот только вместо матери мечтала стать ей подругой, на всю жизнь. Мне было важно, чтобы она увидела во мне прежде всего человека и чтобы она нуждалась во мне, чтобы полюбила меня. Одними разговорами на душещипательные темы здесь было не обойтись. Я собиралась предложить ей, моей неискушенной девочке, нечто другое, невиданное, оригинальное и очень действенное, как мне тогда казалось, – большое путешествие, о котором она и мечтать не могла, странствие долгое, нелегкое и непонятное для моей маленькой дочери, но которое бы помогло ей лучше понять жизнь и, конечно, сблизило бы нас…
Кто бы мог подумать, что мое желание вернуть себе дочь обернется для меня страшной трагедией. Я ждала, ждала, когда же она наконец признается мне, что хочет увидеть свою мать. Только этот мощный стимул мог бы заставить ее принять мое предложение отправиться в далекие края на поиски ее матери, и только так я смогла бы, не выпуская руки своей дочери, добраться до того, кто предал меня и втоптал в грязь мою последнюю любовь… И еще – я поклялась, что сделаю все возможное, чтобы она, в конечном итоге, никогда, никогда в жизни не поняла, зачем же мы тем летом полетели в Стамбул…
Глава 11
Я, рассказывая Еве о своей матери, вдруг поймала себя на том, что пересказываю ей те мрачные легенды и криминальные истории из жизни моей ветреной мамаши, которые, как мне думается, я сочиняла на протяжении всего своего сиротливого детства сама. Теперь же, вросшие в мою восприимчивую память, они показались мне вполне реальными, даже в какой-то степени завидными, похожими на триллеры или веселые гангстерские истории. Суть всех этих историй сводилась к одному: моя мать, родив меня от первого встречного и бросив дочку еще в родильном доме, связалась с бандитами и оказалась замешанной в разного рода преступлениях: наркотики, убийства, ограбления… Вовремя опомнившись, она завязывает с преступным миром, встречает нормального парня, выходит за него замуж и теперь живет в Москве, у нее двое или трое детей, кажется, она работает кассиром в метрополитене, а ее муж водителем троллейбуса.
– Откуда у тебя такая информация? – удивилась Ева. Глаза ее блестят, она как-то странно улыбается, словно не веря мне. А мне и самой смешно, потому что я и понятия не имею, откуда мне все это известно. Уж точно не мама Маша мне рассказала. Но я наверняка знаю одно – мама Маша поддерживает связь с моей настоящей матерью и следит за мной с момента моего рождения, и это она настояла, чтобы я, еще малюткой, оказалась именно в том детском доме, где работает она сама. Значит, мама Маша и моя мать знают друг друга давно, много лет.
– Хочешь сказать, что мама Маша, как ты называешь свою воспитательницу, знает, где сейчас находится твоя мать? – спрашивает меня Ева. Она заинтригована, а я – напугана. Я бы давно уже встретилась с мамой Машей, и расспросила бы хорошенько о моей матери, и вызнала бы ее адрес, но почему-то до сих пор не сделала это.
– Боишься? – Ева смотрит мне в глаза. – Боишься встретиться с матерью и разочароваться?
– Боюсь, что не выдержу и наброшусь на нее, что стану обвинять ее во всех смертных грехах, ты же понимаешь меня? А ведь я о ней ничего не знаю, а то, что рассказала, – винегрет из тех рассказов о матерях, которых наслушалась в течение своей сиротской жизни. У нас у всех плохие матери, иначе мы бы не оказались там, где оказались, вот мы и придумывали им разные истории. А потом у меня в голове все перемешалось, и я уже не знаю, где правда, а где – нет. Но мама Маша не могла рассказать мне о матери ничего плохого, она не такая, а если бы и было что, ну, там, преступление какое, она тем более ничего не рассказала бы. У нее рот всегда на замке. Она умеет хранить чужие тайны. Я знаю только, что мать живет в Москве.
– Почему ты боишься встретиться с ней?
– Какая ты непонятливая! – вскипаю я. – Говорю же, могу не выдержать и оскорбить ее, понимаешь? Кроме того, у нее своя семья, дети, наверное, уже взрослые, школу заканчивают… И тут я приезжаю, она открывает дверь, а я говорю ей: «Привет, мамаша, не ждала? Мне нужны деньги на университет, да и квартирку бы не помешало, а то мне жить негде». Она покажет мне документы, где черным по белому написано, что у нее никогда не было детей, и скажет, что я ошиблась, мне дали неверные сведения… Я вижу все это во сне регулярно, понимаешь? Что я никому не нужна, что мне указывают на дверь. Не уверена, что Ирэна поможет мне потом вынырнуть из той черной трясины, куда утянет меня эта поездка…
14 
