171 
Внезапно она почувствовала его присутствие. Он где-то внизу!
Ройс торопливо взбежал по лестнице на крепостной вал.
Это был ее Ройс – мистер Средневековый Рыцарь, – который, несомненно, был в привычном для него образе Безумного Макса. Его рубаха была забрызгана мелкими каплями засохшей крови, как будто кто-то стряхнул на него малярную кисть. Элли подумала, что ей не хочется выяснять подробности случившегося.
Она бросилась ему навстречу. Ройс тоже перешел на бег и вскоре сжал ее в объятиях.
В ноздри ей ударил его запах, запах сосновой хвои, дождя, мужского тела, секса. Элли попробовала отыскать на его теле возможные раны, но не обнаружила ни одной. Его нынешняя сила нисколько не отличалась от прежней.
– Да, я был ранен, но теперь со мной все в порядке, – признался Ройс и, взяв ее лицо в ладони, ласково улыбнулся. – Привет, Эйлиос!
– Привет, Руари! – отозвалась она и прикоснулась к его лицу. Он прижал ее ладонь к щеке.
– Моффат мертв!
– Я знаю.
Ройс невольно вздрогнул.
– Я видела наше будущее, Ройс. Я видела наше великолепное будущее!
Его взгляд смягчился.
– Я тоже его видел. У нас будет много красивых детей, Эйлиос.
Она кивнула и поймала себя на том, что из глаз ее текут слезы.
– Извини, что заставил тебя волноваться. Я сильно ослаб от прыжков. Я приземлился в первобытном веке и несколько дней не мог обрести прежнюю силу.
Элли молча кивнула.
– Я не мог оставить тебя одну, – прошептал он. – Я так люблю тебя.
Элли стояла не шевелясь. Его слова прозвучали во всем ее теле, сердце и душе.
– Ты победила, – с улыбкой добавил он, и на его щеках появились восхитительные ямочки. – Может быть, мне стоит сейчас взять тебя в постель? – лукаво добавил он.
– Давно бы так, – одобрила Элли.
Он подхватил ее на руки и стал спускаться вниз по лестнице. Элли почувствовала, как у него тотчас участился пульс, а кровь прилила к чреслам.
– Я так скучала по тебе!
– Знаю. Тебе было страшно, но ты все-таки вернулась в свое время и обнаружила, что в нем тебе больше нет места.
Они вошли в зал.
– Боги пожелали, чтобы я была с тобой здесь, Ройс.
– Отлично, – ответил он и направился верх по лестнице в башню. – Это обнадеживающие слова. – Он лукаво улыбнулся ей и положил на кровать. – Я готов сражаться с богами, чтобы только быть с тобой, Эйлиос! – серьезным тоном добавил он и скользнул взглядом по ее ногам.
Элли каждый день наряжалась, готовясь к его возвращению. Сегодня на ней было зеленое трикотажное платье. Она откинулась на подушку, и боковой разрез распахнулся. Ройс сел на кровать, и его рука скользнула вверх по ее гладкому бедру.
– Больше всего мне нравятся те розовые трусики.
– Я знаю. Снимай плащ, – ответила Элли, заметив под плащом его напрягшуюся плоть.
Ройс улыбнулся, встал и снял с себя пояс. Затем сбросил с ног сапоги. Вслед за сапогами на пол полетел плащ и туника.
Элли едва не задохнулась от волнения. Ройс – самый красивый мужчина на свете. «Я самая счастливая женщина в мире», – подумала она.
– Я доставлю тебе небывалое наслаждение, Ройс! – пообещала она.
– Это мы еще посмотрим, – грубовато ответил Ройс и стащил с нее трусики. Затем задрал платье ей до пояса и так же до пояса стянул вниз корсаж.
Он заглянул ей в глаза:
– Я люблю твое тело, твое лицо, но больше всего я люблю твое доброе сердце!
– О, Ройс! – прошептала Элли, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Я люблю тебя, Эйлиос!
Она положила руку ему на грудь, и ее ладонь тотчас ощутила громкий стук сердца. Ей хотелось улететь к звездам и вернуться обратно, наверное, сотню раз, однако она побоялась разбудить в нем ощущение вины и боли. И он это знал, потому что хотя и был во всеоружии, но не торопил ее.
Она не сразу ощутила его боль – впрочем, это было лишь слабое эхо вины, которая терзала его целых восемь столетий. Впрочем, в ее распоряжении по меньшей мере пятьсот семьдесят семь лет, чтобы окончательно исцелить его сердце.
Ройс заглянул в ее мысли, потому что на губах его заиграла улыбка.
– Меня больше не назовут Черным Ройсом.
– Иди ко мне, любовь моя! – прошептала Элли. Ей не пришлось его долго упрашивать.
* * *
Два дня спустя Элли вылезла из горячей, дымящейся паром ванны и завернулась в свой любимый плед, который «конфисковала» у Ройса. То, что было у них в эти дни, можно было по праву назвать медовым месяцем. Ройс запер дверь и открывал ее только для того, чтобы забрать питье и еду. Элли совершенно обессилела за время, что они провели вместе. Это были часы, наполненные жгучей страстью, временами становившейся настоящим безрассудством, которые затем сменялись удивительной нежностью, щедро приправленной разговорами, забавными играми, интимными ласками. Она была безумно, до головокружения, до обморока влюблена в Ройса.
171 
