23 
— В порядке, спасибо, — пробормотала она.
— Все наши занятия будут проходить столь драматично?
Кэт покачала головой.
— Больше занятий не будет. Мне кажется, у нас с вами ничего не получится.
— Почему?
— Мы не можем найти общий язык.
— Ты лечишь только тех пациентов, что тебе нравятся?
— Дело не в личной симпатии. Это не имеет никакого отношения к вам лично. Я не...
— Сдаешься?
— Я не играю в ваши игры, — продолжила она. — Я не могу работать в такой атмосфере.
— Ах, атмосфере!
Кэт не понравилось, с каким выражением он это произнес. Она озабоченно взглянула на него из-под ресниц.
— Осторожно, — выдохнула она, когда Мэтт попытался присесть рядом с ней.
Кэт не могла сказать, случайно его мускулистая, покрытая жесткими волосками нога коснулась ее бедра или намеренно, но это было последней каплей в чаше ее терпения. Ее кровь превратилась в жидкое пламя, ноги ослабели, в животе появилось сладостное ощущение, по телу пробежала дрожь.
Мэтт заметил ее состояние.
— Тебе холодно?
Холодно? Жарко? Кэт не знала, что с ней происходит, но что самое ужасное — это ее нисколько не волновало.
— Может, нам стоит уйти?
— Я уже сказала, что ухожу.
Только бы у нее нашлись силы подняться на ноги.
— Тебе нужна работа, — возразил Мэтт. — Мне нужен физиотерапевт... — Он не стал говорить, что еще ему нужно. Только напугал бы ее и сделал себя законченным негодяем в ее глазах.
Мэтт вспомнил свои слова — на работе он ведет себя корректно с женщинами. Но ведь они не на работе. Они в бассейне и полураздеты. Если она опустит взгляд немного ниже, она сама увидит, чего жаждет его тело. На самом деле он даже чувствовал облегчение оттого, что снова желал женщину. Проведя столько времени на больничной койке, Мэтт не был уверен, остался ли полноценным мужчиной. Теперь он мог быть спокоен.
— Что, если я пообещаю быть хорошим мальчиком и делать все, что ты мне скажешь?
Стон отчаяния вырвался у Кэт. Она тут же вообразила пару вещей, которые он мог бы для нее сделать. Вещей, которые с большим трудом можно было отнести к лечебной гимнастике. Почему он такой чертовски привлекательный! — в отчаянии подумала Кэт.
Она сжала губы так крепко, что ощутила боль.
— Я не могу, — выдавила она.
— Можешь.
Кэт подняла голову. Ее глаза сверкали.
— Я не могу оставаться здесь, — всхлипнула она. — Было бы проще, если бы я выбрала профессию машинистки или секретаря.
Машинисткам не нужно касаться полуобнаженного босса. А в ее желании прикоснуться к нему не было ничего профессионального.
— Не вижу никакой разницы.
Ноздри Кэт расширились, а щеки покраснели от смущения.
— Я не могу... не могу смотреть на вас как на пациента. Это... это... — (Мэтт недоуменно смотрел на нее.) — Это неприлично! — почти выкрикнула Кэт.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Бог мой, — застонала Кэт, закрывая лицо ладонями. — Поверить не могу, что я это сказала. Это все ваша вина! — Она отвернулась.
— Позволь мне все прояснить, — осторожно заговорил Мэтт.
Он выглядел смущенным — а как еще он мог чувствовать себя в такой ситуации? Женщины, с которыми он встречался, ждали хотя бы двадцать четыре часа, прежде чем начать разыгрывать невинность и, краснея, признаваться, что боятся остаться с ним наедине.
Почему только я это сказала? В отчаянии Кэт обхватила себя руками и начала покачиваться взад-вперед. Он, наверно, теперь презирает ее или, что еще хуже, жалеет.
— Простите, я совсем не это хотела сказать
— А мне показалось, что именно это. — Мэтт выглядел так, словно ситуация доставляла ему удовольствие. — Ты употребила слово, дай вспомнить... Ах, да! Неприлично! Находишь мое общество неприличным? Я думал, я тебе не нравлюсь. Ты сама так сказала, — проговорил он тихим, проникновенным голосом. И вообще он напоминал удава, гипнотизирующего мышку.
— Нет нужды все время напоминать мне об этом. Я прекрасно помню, что сказала, — фыркнула Кэт. — И вы по-прежнему мне не нравитесь, — добавила она, бросая на него неприязненный взгляд.
— Так это просто сексуальное влечение, банальное и старое как мир?
Даже пережив такое унижение, Кэт не утратила гордости и самоуважения. Ее руки резко опустились на колени. Она вздернула подбородок и посмотрела прямо на него. Может, она и пала в его глазах, но не в ее правилах было позволять топтать себя.
23 
